Отпусти меня
Шрифт:
— Ты издеваешься? Да я к маньяку в машину сяду с бОльшим удовольствием. Даже если у него на капоте будет крупно написано «Насилую исключительно рыжих женщин».
Павлов поморщился:
— Это перебор, тебе не кажется?
— Нет, не кажется! — отрезала я, — Перебор — это пытаться быть милым с той, кого ты бросил два года назад в надежде, что она забыла, как по скотски ты поступил! Или что это? Попытка загладить вину? Неужели наш добрый доктор плохо спит ночами из-за того, что разбил сердце маленькой наивной журналистке?
— Маша, я просто пытаюсь быть вежливым, — попытался как-то оправдаться
— Знаешь что? Засунь свою вежливость в свой собственный зад! — выкрикнула я.
Своим эмоциональным всплеском я привлекла к нам внимание нескольких пациентов и парочки медсестёр. Даже Вика вынырнула из своего эфемерного мирка и взглянула в нашу сторону с живым интересом. Женская душа почуяла свежую сплетню. Вот только я была не настроена на то, чтобы утолить её любопытство. Вместо этого, смерив доктора, как я надеялась, презрительным взглядом, я развернулась — и почти бегом бросилась в сторону выхода.
Оказавшись на крыльце, я поняла, что тот день смог стать еще хуже. Потому что на улице шёл дождь. Даже не так — так был самый настоящий ливень. Такой, словно само море решило вылиться на наши бестолковые головы. И зонта у меня с собой не было. Потому что я, написав прогноз погоды, просто напросто проигнорировала его, решив, что синоптики в очередной раз соврали. Молодец, Маша. Это вышка.
Дойти до автобусной остановки и при этом не вымокнуть до нитки, у меня не было ни единого шанса. Поэтому я решила воспользоваться старым добрым такси. Но не тут-то было — популярное приложение говорило мне, что машину я буду ждать минут сорок, как минимум. А позвонив в другие сервисы, я услышала от операторов разной степени вежливости, что свободных машин не было.
Мне хотелось выть. Ибо я застряла на крыльце частной медицинской клиники и, как сахарная, боялась сделать шаг. Потому что — ну серьезно? Там же настоящая стена дождя была. Просто лило как из ведра. Я любила принимать душ, но не таким вот образом.
Пока я, покусывая ноготь на большой пальце, отчаянно размышляла, как поступить, кому звонить и куда податься, к крыльцу подъехала машина. И даже сквозь пелену воды я узнала эту синюю иномарку. Одно стекло на переднем окне симпатичной «Шкоды» опустилось, и знакомый голос крикнул:
— Маша, садись!
Но я упрямо покачала головой:
— Спасибо, но я как-нибудь сама.
— Сергеева, не глупи! — в голосе Миши впервые я услышала нотки раздражения, — Такси ты не дождёшься. Точно не сегодня — они бастуют из-за каких-то своих внутренних разборок. Так что завязывай вредничать и полезай в машину.
Помните, я говорила, что если проведу с Павловым еще немного времени, то случится что-то ужасное? Ну, так вот, я накаркала. Потому что, чуть подумав, я всё же смирилась с неизбежным и, прикрыв голову сумкой, сбежала по ступенькам, устремившись в сторону машины. А Док, добрая душа, тем временем уже открыл для меня дверцу, перегнувшись через сидение. Я нырнула в тёплый и сухой салон, после чего выдохнула:
— Спасибо.
За те несколько секунд, что я провела под открытым небом, мой плащ вымок насквозь, так что я сняла его и бросила на заднее сидение. Брюки тоже были слегка влажными, но их я снимать при докторе не стала. Еще чего не хватало.
Если я была, мягко говоря, недовольна
— Адрес, насколько я помню, не поменялся? — поинтересовался Миша.
— Нет, — отозвалась я лаконично.
Решив, что раз уж нырнула в это пекло, то нужно хотя бы не усугублять ситуацию, я отвернулась к окну. Мои намерения были более чем понятны и просты — игнорировать его. Максимально. Думать о птицах, бабочках и прочем, смотреть на дождь — да на что угодно, только не на Мишу. Не говорить, не думать, не чувствовать.
Слава богам, что Павлов решил не рисковать своей головой и не доставал меня. Он включил приёмник и просто вёз меня в сторону дома. А я всё отчетливее понимала, что у меня начинали трястись руки. И влажная одежда была тут не при чём. Просто он был слишком близко. Всё это было…слишком. Перебор. Я была не готова.
Когда машина, наконец, притормозила возле моего подъезда, я почти рывком схватила свои сумку и плащ. Когда я уже взялась за ручку двери, Миша неожиданно подал голос:
— Телефон?
— Эм…что? — растерянно спросила я.
— Проверь, чтобы телефон был у тебя.
Нахмурившись, я достала аппарат из сумки и показала доктору. Тот кивнул и вдруг спросил:
— Помнишь, как ты оставила его в моей машине, а потом бегала по городу в поисках интернета?
Против воли я улыбнулась. Потому что история была действительно забавная. И попасть в такую идиотскую ситуацию могла только я.
*****
Два года и четыре месяца назад.
— Ну, всё, Мандаринка моя, приехали, — Миша, заглушив двигатель, повернулся к сидящей рядом девушке.
Пара только вернулась из кино — они решили побаловать себя ночным сеансом, и рыжая едва сдерживала зевки. Её спутник тоже держался из последних сил — ему утром ещё нужно было рано вставать и ехать в клинику, спасать жизни. Поэтому он привёз любимую не к себе, а в её родные стены — точнее, те, которые она снимала.
— Это был хороший вечер, — с улыбкой признала Маша.
— Это точно. А уж видеть тебя в этих очках…просто уффф… — протянул Павлов, заставляя девушку в очередной раз покраснеть.
Рыжая из-за своей работы начала потихоньку терять зрение. Очки или линзы с диоптриями она надевать пока не решалась, да и врачи говорили, что от этого процесс лишь ускорится. Однако, не желая лишний раз напрягать глаза, она носила специальные очки, с защитными стёклами. Они были ещё слегка затемнены, от чего картинка не била так сильно по глазам, и они не так сильно уставали. Это был их первый поход в кино, несмотря на то, что Миша и Маша были вместе уже пару месяцев. Их конфетно-букетный период протекал несколько неправильно — они много гуляли и часто бывали у него дома, но вот такими вещами, вроде катка или кино, баловались редко. И Миша решил, что это нужно изменить. Потому что, по его словам, «когда они съедутся и у них появятся дети, они будут жалеть, что не делали этого». Да, доктор уже всерьез поднимал тему совместного будущего, заставляя Машу и радоваться, и смущаться, и удивляться одновременно. Потому что раньше такого не было. Никто никогда не строил таких планов на девушку, не хотел этого. Будущего с ней.