Отрави меня вечностью
Шрифт:
— Вот как? А что болит? Горло? Кашель? — Латгард схватила Герти за щёки, и принялась ощупывать пальцами кожу под челюстями.
— Кашель… немного, — соврала девушка и для достоверности пару раз сухо кашлянула.
— Пойдём ко мне в кухню. Есть верное средство. Больные тут, девонька, нам не нужны.
Пришлось последовать за старухой, иначе она могла пожаловаться Ларсу. А уж с ним Герти точно не хотела встречаться. После тщательных поисков в лаборатории она чувствовала себя практически воровкой.
— Вот, выпей настойку, —
В нос ударил знакомый мягкий аромат, напоминающий мяту.
«Вот оно!» — сердце внутри радостно подпрыгнуло.
Старуха скрипуче рассмеялась:
— Не любишь лечиться? Я тоже не люблю. Но старость — такое дело. Порой приходится пить и более мерзкие жидкости. Радуйся, пока молодая.
— Госпожа, Латгард, из чего это сделано?
— Вытяжка из звездоцвета, настоянная на пряной воде. Трава эта растёт в саду. А вода особая. Делает её мастер Ларс. Однажды я видела, как он собирает её по капле из трубочки. Если выпьешь кружку, то сильно захмелеешь. Зато настойки на ней хранятся долго, ничего им не делается, — Латгард вернула склянку на полку, а Герти запомнила, где именно старуха хранит лекарства.
Девушка хотела было покинуть кухню, но остановилась:
— Госпожа Латгард, позвольте вам помочь. Я многое умею, хотите морковку почищу?
«А когда она выйдет, смогу отлить немного сиропа».
— Спасибо, девонька, — обрадовалась Латгард, — но тебе сейчас надо прилечь. Так хворь быстрее покинет тело.
— Спасибо, — Герти вяло улыбнулась и вынуждена была удалиться.
В течение дня она места себе не находила. Всё время подходила к кухне и тайком заглядывала, не покинула ли старуха своё рабочее место? Но нет, та исправно выполняла свои обязанности по готовке, да ещё и успевала покрикивать на помощниц.
Подкараулить пустую кухню Герти смогла только ближе к рассвету. После суток без сна глаза слипались, и голова шла кругом.
«Но дело важнее».
Герти поставила светильник на стол, достала с полки нужную настойку и оглянулась в поисках чистой тары.
«Вот почему не додумалась стащить из лаборатории колбу?»
— Ты что здесь делаешь?
Герти вздрогнула от неожиданности. И чуть не уронила пузырёк на каменный пол.
— Вилма? Уфф… напугала… — Герти положила руку на грудь, успокаивая дыханье, — А я за лекарством пришла. От кашля. Госпожа Латгард уже давала мне его сегодня. Но кажется, стало только хуже. Надо добавить.
«Боги, что я несу?»
— А-а. Ну ясно. А я посуду хочу помыть, — женщина боком прошла к столу, вылила воду в котёл и поставила на печку греться.
— Не знаешь, где тут хранятся чистые кувшинчики? Хочу отлить немного с собой, чтобы спросонья не ходить по коридорам.
— Возьми вот этот, — Вилма дала первый попавшийся под руку горшочек.
— Без крышки?
— Тебе же немного надо, — женщина быстро складывала в стопки
— Ладно, — Герти поняла, что спорить бессмысленно, взяла то, что дали, отлила лекарство и вернулась в спальню, где большинство девушек и женщин уже крепко спали.
Она села на тюфяк и задумалась, как теперь быть?
По-хорошему следовало найти кулон или браслет, лучше из дерева для большей впитываемости, и надеть на Агну, которая сопела в нескольких метрах.
«Но где его взять? В сон так и клонит. Если завтра попадусь Ларсу, он мне помешает. К тому же, Агна сейчас здесь. А потом может исчезнуть. И где её тогда искать? ДО сих пор путаюсь в этих переходах».
Герти не придумала ничего лучшего, кроме как подойти на цыпочках к спящей гордячке и капнуть немного мятной настойки ей прямо на волосы.
«На несколько дней хватит, а там найду подходящий носитель».
Герти глянула в горшочек: «Без крышки лекарство выветрится или испортиться. Или пыль попадёт. Короче, потеряет оно свойства…» — Герти широко зевнула. — «Сейчас в моих руках спасение для всех, а я стою и бездействую. По-моему, это преступно… Была не была».
Она обошла всех женщин и капнула понемногу «отворотного зелья» на каждую.
— Теперь можно спать спокойно, — она снова зевнула, спрятала почти пустой горшок под тюфяк в ногах, легла на него и тут же уснула, преисполненная чувством выполненного долга.
Ей опять приснился тот поединок.
Быстрый дядя Отто, приземистый и широкий, сметающий на своём пути любое препятствие. И лёгкий Ламмерт, красивый и ловкий, с тонким мечом и со злой улыбкой на устах. От каждого движения на плечах Отто мышцы перекатываются, и старая кольчуга переливается на солнце, будто чешуя огромной рыбины.
— Ламмерт — дурак, — шепчет рядом Дедрик, — даже шлема не надел. Крас-савчик, тьма его побери.
Рыжие волосы взметнулись вверх — Ламмерт в прыжке увернулся от очередного удара.
Герти захотелось стукнуть младшего брата. Она почему-то прыснула от смеха. А потом и вовсе расхохоталась. Хохот этот разнёсся по всему двору и дальше, поднялся к самому верху, отразился эхом от верхушек башен, оглушая Герти и, наверное, всех собравшихся… Но истошный вопль Одиль всё равно оказался громче.
Герти проснулась в холодном поту.
Вокруг все орали. Кто-то внёс светильник, и его свет ужасно слепил глаза.
В обычно тихой комнате творилось что-то невообразимое. Плакала Альбертина, Бенедикта младшая утирала слёзы платком, бегала по комнате Мод, простоволосая Карлотта сидела на кровати и хохотала. Тереза и Вилма пытались успокоить Хайнрике, но та истерично кричала:
— Я не хочу-у!!! Не хочу умирать!! Не хочу-у-у!!!!
— Да с чего ты взяла, что так и случится? — Вилма обхватила Хайнрике за спину и убрала мокрую прядь с её заплаканного лица.