Отравленная роза

Anya Shinigami

Точно верные собаки обступившие хозяина аристократы сместились в стороны. Северус с напряженной спиной встал рядом с уродливым чудовищем, надменно глядящим на него.

— Нас счет три… — раздался шипящий голос.

~~

Теперь их было двое, мы с Люциусом молили всевозможные божества, чтобы на этот раз получилось. Они смотрелись необычно: лысый, бледный волшебник с красными глазами, едва ли похожий на человеческое существо, скорее на восковую фигуру инопланетянина, пришедшего для порабощения мира, и другой — с черными волосами и гордой осанкой дуэлянта, запястья не различить за длинными манжетами белой рубашки из-под рукавов черного сюртука. Пуговицы… Вспомнила, как случайно столкнулась с Северусом в дверях Большого зала Хогвартса, словно это было в прошлой жизни, как получила несколько едких фраз, но смогла на несколько секунд быть рядом,

забыться в ткани, пахнущей горькими травами, шалфеем, полынью, ромашкой, хотя это дорисовало воображение, ведь я не дышала тогда… Глупая, именно в тот день я спланировала непоправимые действия, целиком и полностью изменившие жизнь, подарившие что-то новое и даже что-то приятное. Взгляд на Люциуса… Он увлечен действом: светлые длинные волосы заколоты в хвост аккуратной черной бабочкой, словно снятой с фрака. На все взгляд свысока, приподнятый горделивый подбородок, несколько мимических морщин, не портящих общей картины, а наоборот, придающих некоего шарма. Обе руки, лежащие на трости. У него другие руки, не такие, как у Снейпа, не шероховатые, не рабочие, пальцы немного короче и меньше вен проступает на тыльной стороне ладони, изящные, аристократичные, они совершенно иные, они принадлежат мне, он весь принадлежит мне. Люциус дает мне то, что я не могу получить от единственного… он в конце концов заметил мой изучающий взгляд, наш контакт велся параллельно легилименции.

Мне казалось, мы разговариваем друг с другом и молчим во имя непонятной связи. Слегка приподняла уголки губ, зная, что он не обращает внимания на внешнюю оболочку отца, в коем запрятана моя сущность. Удивительно, но он видит глубже, всегда видел. Что ценит во мне самодостаточный, состоятельный мужчина, имеющий все возможности завести нормальную любовницу? В конечном итоге, у него жена красивая есть. Нет, здесь дело не просто о сексе, похоти тел, вожделении, он мыслит куда обширнее, разглядел не просто свихнувшуюся на любви и мести девочку, а сильную ведьму, способную вершить суд, не обращая внимания на ночные кошмары. Я не безделушка и не кратковременное увлечение. Люциус проникся заботой к психопатке, оберегает, не хочет дать возможность довести задание Боунс до конца, переживания не отражаются в глазах цвета платины, но они видны, также как и ему видна вся моя жизнь. Я не загадка, практически открытая книга, может, Люциуса греет спортивный интерес выбить из моей башки ненавистного Снейпа? Вариантов множество, но этот ледяной взгляд снова прячет в себе желание…

Время шло степенно, меряя шагами просторный зал в готическом стиле; грозовые молнии добрались сюда и теперь сверкали, открывая на долю секунды картины на потолке. Двенадцать апостолов с нимбами внутри круглого купола наводили ужас. Здесь творилось зло, здесь убивали людей, а они равнодушно взирали на сцену, впитывая черную энергию жестокости. Бога не существует и двенадцать учеников Иисуса — просто давно погибшая легенда в свете мрака, всего лишь невольные созерцатели…

Что-то происходило, нечто, заставившее дрожать протянутую руку Северуса и биться жилку на его виске. Выражение ярости на втором действующем лице, змеиный оскал, они пробивали, ломали… Боунс задергалась в конвульсиях, пришлось подойти и держать её за плечи, чтобы не упала и не нарушила ритуал. Непонимающий взгляд Люциуса, мечущийся от пленницы к леглиментам… Из носа потекла тоненькая струйка крови и собралась на подбородке, Боунс дернулась, до меня стал доноситься тихий шепот… Но как она может говорить под давлением психичекого вмешательства? До меня постепенно стал доходить смысл слов, волна дрожи проникла в тело, напряжение… Я испытала великий ужас…

— И если пойду я долиной смертной тени, не убоюсь я зла… — голос слабел… — по моей спине бежали мурашки, заставляя чувствовать агонию. — Вы проклятые Богом грешники и Богом проклятые души… Проклинаю вас… — моё сердце ушло в пятки, волосы встали дыбом. Грудная клетка словно превратилась в камень, на меня действовали эти слова. — Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой! — глухой вздох сухих легких. — Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем. А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души, низвергни их силою Божиею в ад. Аминь.*

~~

Стена, крепкая нерушимая, они боролись вместе, по клочку высасывая воспоминания из зазоров, летящие серебристой пылью в их разумы. Северус видел Риддла таким, какой он был

до падения – человеком без красных глаз, не лысым монстром без ноздрей и губ. Он был собой в мире сознаний. Его напряжение, лицо, шея, бешеный, но сосредоточенный взгляд. А Амелия держалась изо всех сил, пыталась выстоять против двух сильнейших магов. Стена стала рушиться на глазах, еще немного и защита падет, а вместе с ней и надежда на лучшее. Странное ощущение, все начало вибрировать вокруг, она выталкивала, не позволяла достучаться. Северус сосредоточился, на него смотрел Волан-де-Морт, изучающее, назидательно, злобно. Волшебники словно толкнули стену вперед, и она испарилась, открывая воспоминания, которые с бешеной скоростью хватал Лорд, не давая Снейпу вступить в поток. Его задача выполнена, а знать большее не полагается. На случай реверса, новой защиты, Северус все ещё держал оборону, сосредоточенно наблюдая за происходящим. Ничего не успел уловить, но стал слышать странные слова, голос женщины, его охватили судороги, Амелия читала молитву…

Лорд хватал все, инстинктивно закрывая глаза ментального облика, не замечая обрывков фраз, доносящихся извне. Победа за тьмой, но что-то внезапно изменилось, пространство стало вязким, останавливая поток мыслей Боунс. Волан-де-Морт открыл глаза, понимая, что произрастает новый щит, оскалил зубы, и от него отлетела энергетическая стена, растворяющая блок белой пеленой. Северус не имел права ничего не делать и, по возможности, поддерживал силы спутника. Внезапно все кругом стало растворяться, появлялись черные дыры, пустые пространства, отдавая последние клочки памяти. Странный эффект леглименции, еще никогда он не видел ничего подобного. И тут на него нашло осознание…

~~

Они вернулись, Снейп сделал бесконтрольный шаг назад, на мгновение в глазах застыл ужас, а Темный Лорд приходил в себя, массируя виски. Люциус не мог сдвинуться с места… Казалось бы, молитва, ничего не значащие слова, бессмысленные речи утопленницы, идущей ко дну… Но внутри что-то сжалось в тугой комок…

~~

Люциус не мог понять, осознать, все ли прошло удачно, потому что в голове звучало эхо святых речей, он повернул голову к Аллегре, все еще поддерживающей пленницу, запрокинувшую голову назад с открытыми стеклянными глазами. Да она в оцепенении! Словно ее коснулось немного магии, или нечто похуже… Боунс была мертва, не стоило даже пульс проверять. Пришлось подойти к «другу» и потянуть Аллегру назад за плечи.

— Держи себя в руках, — шепнул он негромко на ухо.

Она вздрогнула и, словно после комы, очнулась, мужская ладонь накрыла руку Люциуса, словно впитывая энергию, говоря, что все хорошо, в ней есть силы справиться с потрясением. Коснулась смерти, держала в руках умирающую… Лорд заметил подобную сцену, Снейп тяжело дышал, не обращая внимания на присутствующих. Люциус отошел в сторону, снова сложил руки на трость. Темный волшебник даже не заметил погибели и повернулся к Северусу.

— Северус, ты свободен на сегодня.

Тот кивнул и пошел в сторону выхода, не прощаясь, переваривая произошедшее. Аллегра даже не посмотрела в его сторону, изо всех сил стараясь ненароком не взглянуть на тело, обмякшее на стуле.

— Это было весьма сложно, — равнодушный голос вернул способность мыслить.

~~

Жуткое ощущение, что руки в грязи, я вся, словно вымазана трупным ядом с головы до ног. Она прокляла нас. Недейственно, бесполезно, но речь имела невероятный психологический эффект. Амелия умерла на моих глазах, чудовищно, колики, возбуждение, нервы, эхо молитвы в голове. Тошнота страха подступала к горлу, и проглотить эмоции я не могла, обязана была держаться, глядя в глаза Волан-де-Морту, отметившему мою реакцию. Красные глаза излучали нечто непонятное, снова улыбка, словно отцовская.

— Аллегра, — шипящий голос. — Смерть — не конец, смерть — дверь в иной мир, ее нужно принять…

«Но ей не нужно способствовать», – пронеслось в голове. Я осознала, что Лорд успокаивает меня, но почему в его словах нет зла? Я всегда считала, что он не терпит слабости. Люциус, казалось, был в шоке, а взгляд красных глаз, словно опекал. Как тогда, когда умер отец, Лорд сказал очень много, его речи вернули меня в реальный мир. Я думала, что это попытка вербовки, успешной вербовки, однако сейчас я вижу понимание, не ярость, не злобу, а что-то невероятное. Но он считает, что подарил ей свободу, так легче воспринимать темные деяния, так легче мириться со злом, придуманным миром отчаяния внутри. Он прав, смерть — начало, дар. Убийца, я такая же жестокая, как и Лорд. Теперь начинаю понимать…