Отравленный отпуск
Шрифт:
В семь вечера проводница принесла чай. Конечно, не такой ароматный, к какому привык я дома, но — сладкий и горячий. Крымов сполз с полки, плотоядно потер выступающий животик. Будто приготовил его к предстоящему ужину.
— У меня — маленькая просьба, — остановила Лена проводницу. — Нельзя ли наполнить эту бутылочку чаем без сахара? — протянула она двухлитровую бутыль из-под нарзана. — Я заплачу… Понимаете, муж любит ночью пить…
— Конечно, конечно… Сейчас принесу, — охотно соглалась проводница. — Мой супруг тоже от
Протянутая бутылка выскользнула из руки Крымовой и покатилась к выходу. Стоящий там черноволосый мужчина поднял её, церемонно подал женщине.
— Спасибо…
— Пожалуйста, не стоит благодарить. На Кавказе женщин уважают, берегут.
Голос гортанный, но не резкий. Голова гордо поднята. Всем своим видом мужчина подчеркивает — он не слуга, а джигит, если бы перед ним была не женщина — ни за что бы не наклонился за бутылкой.
Проводница хотела взять посуду, но Ларин опередил её.
— К чему вым беспокоиться? Пойдемте вместе. Вы нальете, я принесу… В России женщин уважают не меньше, чем на Кавказе…
Джентльмен? Или решил поближе познакомиться с симпатичной проводницей? В наше время джентльмены вымерли, как те же древние яшеры…
В очередной раз я одернул себя… Прекрати, Славка, выпендриваться, забудь о своей професии!. Превратись, наконец, в обычного пассажира обычного поезда «Москва-Кисловродск». Хватит изображать из себя сыскаря!
Обязательный сосед принес полную бутылку и водрузил её в центре стола…
Следующий вечер, последний в вагоне — копия предыдущего.
В Пятигорск поезд прибывает рано утром. Для любящего поспать Крымова — слишком рано. Не добрав отведенного для сна времени, он становится раздражительным и ворчливым. Поэтому около девяти вечера он демонстративно зевнул и бросил на жену выразительный взгляд. Дескать, тебе, что, особое приглашение требуется?
Лена вздохнула.
— Уже — на боковую? Рановато… Ну, да ладно, поднимись — постелю…
Венька забрался под одеяло, выпил на сон грядущий пару глотков остывшего чая. Через несколько минут тишину в купе взорвал первый аккорд могучего храпа,
Лена подумала, подумала и тоже улеглась, аккуратно подоткнув простынь и взбив тощую подушку. Спать ей, похоже, не хотелось, читать надоело — лежала, закрыв глаза и мечтала о чем-то своем, глубоко личном…
Не желая мешать отдыхающим супругам, я вышел в коридор и приступил к детальному изучению вывешенного расписания. Какая впереди крупная станция, сколько простоим, на сколько опаздываем? Обычные проблемы всех пассажиров поездов дальго следования.
— Бессоница? — заботливо осведомился вышедший вслед за мной Ларин. — Сам этой гадостью не страдаю, но слышал — ужасная вещь.
— Да, не позавидуешь…Но я не из породы лунатиков. Просто не привык так рано укладываться…
— Работа мешает?
Обычное сочувствие? Не похоже, скорее — насмешка, вызов. Дескать, с каких пор не досыпают
— Работа как работа, не лучше и не хуже других… Не хотите пойти покурить?
— С удовольствием, — улыбнулся Степан Степанович. — Сам хотел предложить, вы опередили…
Особого желания курить я не испытывал, но в обстановке обмена клубами табачного дыма мужчина раскрывается с наибольшей полнотой. А мне просто необходимо покопаться во внутренностях Ларина, извлечь из них максимально полную информацию.
Вышли в тамбур. Закурили. Я — излюбленную «яву», собеседник — «мальборо»… «Мартини»,»мальборо» — ну, никак не сочетаются с образом незаметного банковского служащего. Представься Ларин банкиром, бизнесменом, политиком — никаких сомнений бы не возникло.
Но меня озадачили не столько финансовые ресурсы клерка, сколько накопление знакомых мне примет. Странно, суток не прошло с момента появления в купе симпатичного блондина, а я могу с уверенностью предугадать, каким жестом он сопроводит то или иное высказывание, сощурит ли глаза или, наоборот, раскроет пошире…
Не провинциальный сышик — экстрасенс высшего класса!
— Никак не могу вспомнить, где мы с вами встречались? — приступил я к доверительной беседе. — То, что виделись — бесспорно, тут — никаких сомнений. Но где, при каких обстоятельствах — полный провал.
— Могу напомнить, — улыбнулся Ларин. — Познакомились в купе…
Странная у него улыбка. Вернее — полуулыбка. Венька улыбается щедро, открыто, будто одаривает собеседника дружеским расположением. Ленка — уголками губ, сдерживая радость от общения с приятным человеком. Лично я улыбаюсь редко и без особой щедрости. А вот Ларин лишь слегка раздвигает губы, сохраняя в глазах изморозь.
— Я говорю серьезно. Уверен — мы с вами виделись гораздо раньше. И не просто виделись — общались…
Степан Степанович убрал свою полуулыбку. Словно снял с лица и спрятал в нагрудный карман рубашки.
— В жизни так часто бывает — видишь человека впервые, а впечатление — знакомы давным давно. Я не вижу в этом ничего удивительного. Матушка-природа, создавая мыслящее существо, частенько повторялась. Вот и получались одинаковые носы, уши, скулы, форма головы, фигуры… Правда таких прижатых к черепу ушей, как у вашего приятеля, лично мне видеть не доводилось…
Я не стал соглашаться либо опротестовывать сомнительную философию. Все больше и больше убеждался — этот человек давно мне знаком. Мучительно, до головной боли, вслушивался в ровный голос союеседника, выискивал в нем какие-нибудь отклонения, запоминающиеся особенности.
И находил их!
Настораживало то, что Ларин ни разу не затронул тему работы в банке. Обычно на первых порах отпускники не могут отрешиться от недавних служебных забот и трудностей, то и дело возвращаются к ним. Как я, к примеру. А он — ни слова, ни намека!…