Отражение в тебе
Шрифт:
На голову с мягким шелестом упало махровое полотенце.
– С-спасибо,- отчаянно краснея пробормотал Яр.
И впервые в жизни почувствовал себя самым настоящим озабоченным дураком.
А ночью у него конечно же опять поднялась температура. Утром в спальню зашёл Матвей, увидел горячечно полыхающие щёки и испарину и никуда не пошёл. А к обеду в квартиру ворвалась злая, как чёрт, Тамара, пронеслась мини-ураганом по комнатам, обнаружила братьев в комнате Яра.
– Ну и чего расселись?- как всегда, не слишком отвлекаясь на манеры или хотя
– Яр заболел,- ответил Матвей. Его манера разговора Тамары не смутила, значит, с ней он уже познакомился.
– Это печально, но он мальчик взросленький, авось до вечера и не околеет,- цинично отбрила та.- Так что пшёл живо переодеваться, по тебе Валерий Николаевич соскучился. Теперь ты,- как только Матвей вышел, Тамара перевела взгляд на Яра.- Что с тобой?
– Ничего.
– Хорош заливать – морда бледная, сам тощий. Ты не наркоман часом?
– Что? Нет!
– Ишь, нервный какой,- усмехнулась женщина.- Да ладно, не дёргайся. Это просто неудачная шутка.
Села на кровать, потянулась ладонью ко лбу. Нахмурилась. Вернулся Матвей.
– Идём?
– Знаешь, что-то у меня живот крутит – то ли я вчера креветок облопалась, то ли дни весёлые надвигаются, так что поторчу я у вас, хорошо?
– Чего?- Матвей побурел.
– Чего-чего? Выходной у нас сегодня! Я так решила.- Тамара обхлопала себя по карманам светлых брюк, бряцнула ключами и перекинула парню.- Мою детку ты знаешь. Если поцарапаешь – душу выну. Сгоняй в какой-нибудь приличный магазин и затарься… ну не знаю – пожрать чего поприличнее: овощи, фрукты… чего там нормальные смертные, лишенные ресторанов, в продуктовых лавках гребут? И креветок мне! Всё, свободен.
И Матвей, который никогда и никому не позволял с собой так разговаривать, развернулся и вышел.
– И вина купи!- крикнула вслед Тамара.- Кагора!
Тихо скрипнула входная дверь.
– И чего ты так на меня смотришь?- подозрительно сощурилась на Яра гостья.
– Что вы ему сделали, что он вас так слушается?
– Ммм? Ничего,- Тамара совершенно по-хамски щёлкнула языком по зубам. На утончённую прекрасную незнакомку, которой она казалась ему в первую встречу, Тамара походила меньше всего.- Просто я его начальница.
– Начальница?
– Ну да.
– Но разве вы занимаетесь боями?
– Боги сбави, нет конечно! Я, скажем так, занимаюсь… хм… бумажной волокитой.
– Но разве Матвей не участвует в уличных боях?
Тамара посмотрела на парня долгим задумчивым взглядом, от которого Яру стало немного не по себе.
– Нет,- наконец сказала она.- Он ещё несовершеннолетний, это было бы верхом идиотизма.
– Так он что, бумажки в офисе перекладывает?- фыркнул Яр, не в силах представить себе брата за подобной работкой.
– Какой же ты придурок,- неожиданно тоскливо протянула Тамара.
– Чего?
– Того! Долбоклюй ты редкостный, говорю. Ты что, даже не интересовался, чем сейчас занят твой брат? Нет, ну он, конечно, фиг бы что тебе сказал –
Яр медленно залился краской. Он действительно ничего у Матвея не спрашивал. Матвей согласился работать на Никифорова, Матвей каждое утро уходил в «Кедр», Матвей по вечерам возвращался домой, злой и уставший – это всё, что он знал. Этого ему хватало.
– Придурок,- беззлобно констатировала Тамара, выходя из спальни.- Кончай изображать умирающего лебедя, поднимай свою тушку и тащись в душ – чтоб через пятнадцать минут был бодреньким и свеженьким. Будем тебя подогретым кагором лечить. Гадость преизрядная, но на ноги ставит мгновенно.
– Но у меня сил нет в ванну идти,- неуверенно вякнул Яр. Тамара молча вытащила из косяка застрявший там нож для метания, подарок брата, и запустила в Яра. Промазала – нож впился в стенку за ним.
Хм… скорее, очень точно не попала…
…Тот день прошёл непривычно весело и шумно. Возможно, во всём было виновато горячее вино, которым Тамара немилосердно накачала Яра. Конечно же он опьянел и всё вокруг теперь напоминало комнату с кривыми зеркалами.
Слишком серьёзный и привычно мрачный Матвей. Ну и чего ты такой мрачный? Будешь всегда хмуриться, морщины скоро появятся. Вон уже между бровями складка. Тык в неё… И почему ты уворачиваешься? Эй, поставь меня, откуда взял, я не маленький – могу и пешком посидеть…
– Да отпусти мальца, пускай пошалит,- посмеивается Тамара, отщипывая от плетёнки сыра кусочек и запивая его лошадиной дозой тёмного пива. Совсем неэлегантная отрыжка. М-да, куда в ней только всё женское подевалось? Ноги расставила, локтями в колени упёрлась – руки внутрь свесила, сгорбилась. И Барселона рядом развалилась. Барселона, которая людей, как и хозяин, на дух не переносит, и Яра терпит только потому, что подкармливает.
– Сдуйся, псина страхолюдная,- Тамара беззлобно отпихивает собаку ногой, переводит взгляд на парней.- Хочу хлеба и зрелищ,- заявляет она.- Будем танцевать!
Достаёт мобильный, щёлкает парой кнопок и включает нечто латинское. Будь Яр трезвым, он бы обязательно отбрыкался – потому что никогда нигде толком не танцевал, потому что под латинские горячие песни не танцевал вообще и потому что танцевать он, в общем-то, не особо и стремился. Но сейчас он увидел перекошенную мину брата, зловредно захихикал и потянул его в центр небольшой кухни.
– А ну-ка, и меня пустите!- весело орёт Тамара, втискиваясь в импровизированный круг. Задирает руки, лохматит волосы и начинает извиваться в такт музыке – двигает бёдрам, прогибается в талии, словно вода течёт. И Яр, не в силах оторвать глаз от плавных движений, как завороженный, пытается повторить их, коряво копируя самые простые. Тамара заливисто хохочет, подтаскивает к себе Матвея, кладёт свои руки ему на талию, плавно очерчивает контур тела, показывая, где и как нужно двигаться.- Вот так, балбес,- и делает плавное движение.- Видишь? Не дёргайся, будто тебя током лупит.