Отражение

Скорова Екатерина

— Думаешь, теща меня примет? — Аркаша еще не сделал официального предложения, но уже звал мою маму тещей. И жутко волновался по поводу предстоящей встречи. Он даже переоделся в строгий костюм, надеясь произвести на нее впечатление. Жаль только, что выглядел Кеша в нем скорее забавно, чем представительно. Вскользь подумала о том, что бы сама испытывала, собираясь в гости к будущей свекрови?

— Конечно, — я старалась приободрить его. — И потом, мне же с тобой жить, а не ей.

— Это да, — согласился Кеша и погрузился в раздумья.

Через несколько минут монотонной тряски я уже безмятежно посапывала на его плече, абсолютно уверенная, что любимый отгонит от меня

все беды. Сон, окутавший ватным покровом, не отличался никакими особенными впечатлениями. Чему я была несказанно рада.

— Приехали.

Аркаша тихонько потряс меня за плечо.

— Ага.

Я с трудом разлепила глаза, пытаясь сообразить, где нахожусь.

Мы вышли на перрон и отправились на автобусную остановку. Ждать общественный транспорт не стали — воспользовались услугами частников, скучавших внутри колымаг отечественного производства. Видимо, владельцы иномарок ждали лета, когда наплыв дачников и любителей загородного отдыха зашкаливал. Желающих подзаработать извозом оказалось немного. Однако, неспешно выползавшие из электрички москвичи предпочитали экономить средства и равнодушно проходили мимо местных таксистов. Наверное, поэтому они из-за нас чуть не подрались, выясняя, кому же достанутся заезжие гости.

Несколько минут словесной перепалки закончились победой приличного вида мужчины с усами в джинсовой жилетке и кепке а-ля Лужков. Он без лишних расспросов взял нашу скудную поклажу — в основном Кешины вещи, и сам убрал их в багажник ухоженной шестерки апельсинового цвета.

— Садитесь, — кивнул он на автомобиль и сел за руль.

Мы устроились на заднем сидении, назвали адрес и принялись рассматривать мелькавшие за окном сельские пейзажи. Кеша время от времени сжимал мою руку — нервничал. Меня тоже не покидало чувство тревоги. Иной раз, начинало казаться, что кто-то пристально смотрит на меня. И, как оказалось, не зря.

Мама окинула моего избранника придирчивым взглядом и недовольно поджала губы. Аркадий никак не укладывался в ее представления о будущем зяте. И тем более, ни в коей мере не вязался с образом выдуманного мною ухажера.

Но мама, выросшая в интеллигентной семье, быстро взяла верх над эмоциями. А неприязнь умело замаскировала широкой восковой улыбкой.

— Привет! — я повисла у нее на шее.

— Здравствуйте, Анна Михайловна… — скромно пробормотал Аркаша и протянул маме букет.

— Здравствуйте, — ответила она, принимая цветы, и обращаясь ко мне. — Представишь?

— Ой, мамусь, растерялась совсем! Это Аркадий.

Уточнять стадию наших отношений я не стала, и так все понятно: раз уж дело дошло до знакомства с мамой, значит, всё серьезнее некуда.

— Очень приятно, проходите. Что же заранее не позвонили? — укоризненно сказала мама, впуская нас в дом.

— Хотели сделать сюрприз, — чувствовала я себе не в своей тарелке. С одной стороны, давно не видела мамочку и жутко соскучилась, с другой — Кеша ей сразу не понравился — я это видела в каждом ее взгляде, в каждом жесте.

Мама пошла на кухню — ставить чайник, а я проводила Аркашу в ванную — умыться с дороги. Сама же шмыгнула к ней — выспрашивать о впечатлениях. Конечно, я уже взрослая и могу не прислушиваться ни к чьим мнениям. Но хотелось, чтобы мама поняла и одобрила мой выбор.

— Мамусь, как тебе Кеша?

— Имя, как у попугая, — заворчала она. При дочери можно было не скрывать эмоций. Более того, мама обязана была раскрыть мне глаза, пока дело не дошло до критической точки. — Где ты его только откопала?

— Он сам меня нашел.

Я улыбнулась, вспоминая нашу первую встречу.

— Еще бы! На него же

никто, кроме тебя, дуреха, и не позарится!

— Мам, не говори так, — я попыталась переубедить ее, хотя знала, что проще укусить себя за локоть. — Ты же его совсем не знаешь!

— А мне и не надо его знать — все на лице написано, — мама принялась доставать чашки с тарелками, громко звеня посудой. — Был паренек хороший — Андрейка, так нет — нашла какого-то колобка и радуется!

— Мама, ты уж меня прости, но никакого Андрейки никогда не было, — призналась я. Сердце за ребрами ходило ходуном.

— Как?! — мама ахнула и уставилась на меня. — Ты это для меня что ли?!

— Ага. — Я попыталась придать лицу выражение крайнего сожаления. — Чтобы ты не волновалась, что я до сих пор одна.

— Ох! — Мама схватилась за сердце и принялась лихорадочно искать валерьянку. — Обманывать родную мать! Вот до чего доводят подобные знакомства! Точно, с голодухи ты на него и набросилась!

— Мам, хватит! — не выдержала я.

Внутри всё кипело. С детства вся мамина энергия была направлена на меня — отца насмерть сбила машина, когда мне не исполнилось и трёх лет. Всё это было приемлемым, пока я не стала самостоятельной, но и потом она продолжала вмешиваться в мои дела. Конечно, я понимала, что мама делает это исключительно, чтобы оградить меня от бед, но в результате такой излишней заботы, часто попадала в неловкие ситуации. Раньше предпочитала молчать, чтобы не ранить ее, но теперь накопленное негодование рвалось наружу. И сдерживать его становилось все труднее. Словно кто-то незнакомый шептал мне на ухо: «Дай себе свободу! Не позволяй никому решать за тебя! Уничтожь каждого, кто встанет у тебя на пути!». Я отвела взгляд в сторону и наткнулась на собственное отражение в дверцах стеклянного шкафа. На секунду показалось, что мое лицо смотрит на меня чужими холодными глазами. Жгуче зелеными глазами.

— Мамусь, — я подошла и обняла ее за плечи. Мама тяжело вздохнула. — Прости, пожалуйста, и пойми — я хотела как лучше. А Аркаша, он очень хороший. Постарайся меня понять. И потом, ты же меня сама воспитала, разве я могу выбрать плохого человека?

— Ну уж не знаю, — мама оттаяла и, кажется, даже прослезилась. — Он мог тебя обмануть… Хотя нет, он слишком простоват для этого. Ладно, пойдем, а то гость уже заждался.

Мы взяли тарелки, чашки и разрезанный торт и пошли в зал, где нас уже ждал Аркаша. Он, конечно же, понял, что сейчас на кухне решалась его судьба, и ужасно нервничал. А может быть, еще и слышал наш разговор. Всё-таки двери и стены в мамином доме толщиной не отличались. Вид наших умиротворенных лиц Кешу успокоил.

Я сходила за кипятком и разлила горячий травяной чай по чашкам.

— Попробуй, — подвинула напиток избраннику. — Мама травы сама собирает.

— Очень вкусно, — сказал он, сделав первый глоток. — Я такой в детстве пил — бабушка заваривала.

Мама сначала насупилась — сравнение с бабушкой ей не понравилось, но потом улыбнулась: раз парень корнями из деревни, значит, не гнилой. Это был один из ее непреложных постулатов.

Через несколько минут они уже увлеченно беседовали, вспоминая прелести советской деревни. Я даже почувствовала себя немного неуютно — приревновала что ли? Сначала — враг народа, а теперь уже — как сын родной! Я смотрела на маму и украдкой вздыхала. Как она постарела! Угольно-черные волосы стали пепельными, морщины заполонили лицо, вся она как-то осунулась и похудела. Почему я раньше этого не замечала? Сердце заныло тоскливо и тревожно. Первый раз мне пришла в голову мысль, что когда-то я потеряю самого дорого человека на свете.