Отражение
Шрифт:
Соня время от времени подкалывала насчет повышения, но я погрузилась в себя и лишь изредка отвечала ей вымученной улыбкой. И еще, в этот день она зачастила бегать в курилку. Похоже, главная сорока не могла оставить коллег без новостей.
Наконец, насыщенный событиями рабочий день завершился, и я под сыпавшимся с неба первым липким снегом побежала догонять тронувшийся с остановки автобус. Как ни странно, водитель маршрутки притормозил, и я успела втиснуться в битком набитый салон. Мужчины, оказавшиеся поблизости, приветливо улыбались
По дороге я заскочила в аптеку — накупила снотворного и успокоительных капель, а также зашла в магазин одежды, где на двери висела зазывная надпись «Sale». Поскольку от зарплаты остались по большей части одни воспоминания, приобрела одно платье и сапожки и удалилась, решив, что на первое время хватит. Около самого подъезда меня перехватил Аркаша. Глаза его сияли, хлопья снега облепили куртку.
На душе потеплело. Я чмокнула любимого в щеку и поспешила открыть дверь подъезда. Он извлек из-за пазухи белую розу и протянул ее мне.
— Мама на поправку идет. Сегодня у врача были, говорит: еще один курс лечения — и хоть замуж выходи!
— Здорово, — мы поднимались по лестнице. — А меня повысили сегодня, — тоскливо добавила я.
— Почему ты тогда грустная такая? — удивился Кеша.
— Устала очень.
Мы зашли в квартиру и стали снимать верхнюю одежду. Аркаша повернулся ко мне, снимая ботинки и выуживая из-под тумбы тапки, да так и застыл в изумлении.
— Викуня, ты… ты… Ты здорова? — произнес он наконец.
Несмотря на собственные тревоги, его слова показались обидными. Я скорее ждала восторгов и комплиментов. Ответила резко.
— Вполне. А что?
— Ты так похудела, просто ужасно, — последние слова он почти что прошептал. Но я услышала, и сердце облила ядовитая неприязнь — как так, стала топ-моделью, а он недоволен! Можно подумать, прежняя толстуха его во всем устраивала!
— Похудела немножко, — ответила я небрежно, отправляясь на кухню. — Разве плохо?
— Да я не об этом! Выглядишь здорово, но тебе не кажется, что это слишком быстро? Ни одна диета этого не сотворит, только какая-нибудь болезнь. В крайнем случае стресс, но… Не знаю, — он подошел ко мне и заглянул в глаза. — Ты точно в порядке?
Забота Кеши растрогала чуть ли не до слез. Вспыхнувшее раздражение как ветром сдуло. Невесть откуда взявшееся моё второе я еще пыталось сопротивляться нахлынувшей в душу нежности, но справиться с ним теперь не составило труда.
— Кешунь, я и сама хочу к врачу сходить, — сказала, прижимаясь к его груди. — Спасибо, что беспокоишься.
— Не за что, — он крепко обнял меня. — Ты выглядишь, как богиня, но я боюсь, что если продолжишь худеть, то скоро от тебя совсем ничего не останется.
— Я понимаю.
Я поставила на плиту чайник, и через пару минут мы уже пили фруктовый чай и болтали о всяких мелочах. И снова моя берлога
— Ты с врачами не затягивай — иди как можно быстрее.
— Да в нашей поликлинике особо не полечишься, — ответила я с иронией.
— У меня есть знакомый врач, хочешь, я с ним договорюсь? — осторожно предложил Аркаша.
— Хорошо. Ужинать будешь? — я принялась убирать пустые чашки со стола.
— Ага, сильно только не напрягайся. Яичницы пожарь или пельмени свари.
— Ну вот, уже готов меня в постель уложить и горчичниками обложить, — рассмеялась я.
— Такими вещами не шутят, — серьезно ответил любимый. Вот уж кто действительно беспокоился о моем здоровье.
Кеша вышел в коридор и принялся разговаривать по телефону. Разбивая яйца на нагретую сковородку, я уловила часть слов и поняла, что он договаривается насчет меня со знакомым врачом. В Аркашином диалоге несколько раз промелькнуло слово «онкология» и мне стало не по себе. Умереть на больничной койке с бритой головой и изможденным болезнью и химиотерапией лицом мне не хотелось. Меня передернуло. Если диагноз подтвердится, порву с Кешей — твердо решила для себя. Мало того, что он с больной матерью полжизни провозился, так еще и со мной будет мучиться.
Я настолько погрузилась в размышления, что вздрогнула от неожиданности, когда Аркаша вернулся из прихожей и обнял меня за плечи.
— Испугалась? — засмеялся он, хотя голос всё еще был встревоженный — видимо, врач дал ему веский повод для волнений. — В среду вечером он свободен, я тебя провожу.
— А как же встреча с мамой?
— Отложим — мама поймет. Главное, чтобы ты была здорова, трусишка! — он поцеловал меня в шею и уселся за столом. — Кормить-то будешь? Или ждешь, когда подгорит?
— Вот нахал! — я тоже рассмеялась. — У меня всё под контролем!
Я выключила плиту и принялась деревянной лопаткой раскладывать по тарелкам ужин.
— И ужин, и страхи, — добавила, терзая яичницу вилкой.
— Видел я, — Кеша тоже уплетал за обе щеки. — Как ты от любимого мужчины шарахаешься.
— Ничего, сейчас таблеточек наверну — и буду спать, как младенец!
— Каких таблеточек? — снова посерьезнел Аркаша.
— Успокоительных. Хотя нет, сейчас, наверное, уже снотворное пора пить.
— Ты из-за кошмаров что ли?
— Не только… Конечно, из-за них тоже… — как ему всё объяснить, не рассказывая при этом подробности сновидений? — Хочется во сне отдохнуть, а я последнее время вся разбитая просыпаюсь — такая белиберда снится, что хоть вовсе не ложись!
— Не надо таблетки, я знаю другой способ, — Кеша заговорщицки подмигнул, — чтобы снять стресс и напряжение. Заодно и спится потом…
Он не стал договаривать и доедать — тоже. Схватил меня в охапку и потащил в комнату. В его объятиях я и впрямь забыла обо всём на свете. Тело послушно отзывалось на ласки, я жадно ловила его губы, наслаждаясь каждым его прикосновением.