Отражение
Шрифт:
— Мазила, — буркнула Элма, возвращая мяч Найрин.
— Боюсь, она была исключительно меткой, — вздохнула я.
— Вот как? — заметила Элма, провожая Найрин взглядом. — Может, расскажешь, от кого еще стоит ждать подвоха?
Я пожала плечами. Новости по академии расходились быстро, и я то и дело натыкалась на настороженные и даже испуганные взгляды. Наследница седьмого дома, ночная птичка, невесть как залетевшая в царство света, — я снова стала изгоем, не успев сойти за свою.
— От кого угодно, — ответила я. — Откуда мне знать?
—
Сперва я услышала мелодичное позвякивание браслетов, а после увидела кудрявую гриву Фелиции, подпрыгивающую над зрительными рядами.
— Вот честно, предсказаниями я уже сыта по горло, — пробормотала я.
— Тогда просто поболтаем, — жизнерадостно произнесла Фелиция, сворачивая в проход между рядами. — Итак, Мэди, если ты ничего не хочешь спросить…
— Я хочу, попросить, — подала голос Элма. — Твой сын, Фелиция, уже достал своими намеками. Уж не знаю, что у него за страсть к женщинам постарше…
— У него ко всем женщинам страсть, — кинулась я на защиту друга. — Особенно к блондинкам, — добавила тише.
— Так вот, не могла бы ты, как мать и прорицательница, — продолжила Элма, — намекнуть своему мальчику, что ему ничего не светит.
— Ох, дорогая, — виновато протянула Фелиция, — но я стараюсь не врать без особой нужды.
Элма поперхнулась словами, покраснела.
— Хочешь сказать, у нас с ним что-то будет? — недоверчиво произнесла она.
— Я ничего не хочу говорить, — тряхнула головой Фелиция. — Предсказания — вещь тонкая и хрупкая. Особенно в том, что касается чувств. Но ты только представь, как будет здорово! Сколько мы уже дружим? Лет десять? Сможешь звать меня мамой!
— Ты шутишь, — утвердительно произнесла Элма.
— Как знать, — ослепительно улыбнулась Фелиция и, приобняв меня за плечи, отвела подальше.
— Ты злишься, — сказала Фелиция, усадив меня рядом.
Поджав губы, я вздохнула. Я и правда злилась. Да, Бастиан выжил, мы теперь вместе, я учусь управлять тьмой и вроде как стала сильней…
— Столько людей погибло. Бастиан рисковал жизнью. И я все думаю, нельзя ли было поступить иначе?
— Добро пожаловать в мой мир, — вздохнула Фелиция, нервно постукивая носком туфли.
— А Расмус? — вырвалось у меня. — Что с ним? Почему его не отпускают, раз уж теперь понятно, кто из седьмого дома?
— Потому что он наговорил на измену великим домам, — сказала Фелиция. — Но, может, все еще обойдется.
— Вы должны были сказать мне раньше, — буркнула я. — О нем.
— Если бы я рассказала, что он твой отец, эквилибры загребли бы тебя вместе с ним, — с жалостью произнесла Фелиция, — потому что кто-нибудь из вас себя выдал бы. Если бы я поехала в Сумерки сама или с другими чарами, то меня бы забрали к серым, и больше я бы не смогла ничем помочь. А резня в Порожках все равно случилась бы позже, и никто бы не выжил. Если бы я не отправила Бастиана и Фалько в твою
— Это сделали вы? — ахнула я.
— …то Сумерки залило бы кровью до самого солнечного рубежа.
Она чуть прищурила глаза, глядя на поле по чаркроссу, где тренер Алеф переставлял игроков, меняя их местами, словно подбирал наиболее выигрышную комбинацию.
— Прямо как в жизни, — пробормотала Фелиция. — Иногда человек раскрывает весь свой потенциал, только если ему попадется подходящий партнер.
— Как я, — утвердительно произнесла я.
— Как вы с Бастианом, — исправила Фелиция. — Изменения в нем, может, не так заметны, как твоя тьма, но они потрясающие. Значит, ты не хочешь моих предсказаний, Мэди…
— Потому что мне страшно, — откровенно призналась я.
— В целом ты права, — кивнула Фелиция. — Лучше тебе и правда не знать.
— Вы уже меня пугаете, — заметила я.
— Но эта бабочка, что выбралась из сумеречного кокона, мне нравится, — она обняла меня за плечо и на миг прижала к себе теснее. — Смелая и влюбленная, теперь ты способна на все. Знаешь, я не стану ничего предсказывать, но дам тебе совет. Съезди в Сумерки, не помешает.
Фелиция улыбнулась Алефу, щуря глаза как кошка, а потом вдруг встрепенулась.
— Ой, — выпалила она, вскакивая с лавки. — Ой-ой-ой. Так, мне пора. Мэди, вот еще, хотела сказать: тьма — это хорошо, но не забывай о свете, что горит внутри тебя. Все, мне пора.
Она сбежала вниз к полю, шепнула что-то Алефу, юркнула в тренерскую, а через мгновение на зрительные ряды хлынула толпа моих одногруппников под предводительством Фалько.
— Только что была здесь, — сдала ее Элма, махнув рукой на поле. — Вы еще сумеете ее догнать.
— Я же говорил! — воскликнул Фалько. — Кровь — не водица! За мной!
Дружной гурьбой они двинули вниз между рядов, плотной гусеницей выползли на поле и вскоре скрылись в раздевалках.
— Вот как можно вообще ей верить, она вечно врет, — проворчала Элма, присаживаясь со мной рядом.
Фелиция никогда мне не врала. Скорее, не договаривала. Я поймала на себе взгляд Бастиана и облизнула губы, на которых остался мятный привкус его поцелуя. Влюбленная? Да. Смелая? Точно нет. Я всего боялась: тварей ночи, эквилибров, немного — Найрин, а больше всего — потерять Баса. Он казался мне незаслуженным подарком судьбы.
Сейчас Бас играл в паре с Ларгом — белобрысым артефактором, но иногда поглядывал в мою сторону, и в животе сладко екало от каждого его взгляда.
— Ей надо запретить шутить, — пробубнила Элма, и я едва сообразила, что она все еще про Фелицию. — Это жестоко — прорицательница с чувством юмора.
— Вы с ней подруги? — спросила я.
Элма пожала крепкими плечами.
— Она вела курсы для телохранителей, по развитию интуиции, и мы как-то сблизились, — она ахнула, и в ее голосе прозвенел ужас: — А что, если она уже тогда увидела, что я — вероятная подружка ее сына?