Отрезок пути

Iris Black

– Да говори уже, Невилл! – весело предлагает Фред, и остальные шумно выражают согласие.

– Во-первых, я хочу поблагодарить вас всех и каждого в отдельности. Джинни… Ты и Луна были, можно сказать, душой Армии Дамблдора. Без вас, вашей помощи и поддержки, я бы и месяца не пробыл руководителем. За это я благодарен вам обеим. А тебе отдельное спасибо за понимание и за то, что сумела выручить нас с этой треклятой грязью на ботинках, о которой я, как последний болван, напрочь забыл.

– Подумаешь, ерунда какая! – отмахивается

Джинни, но вид у нее польщенный.

– Ханна, – продолжаю я, поворачиваясь к нашей целительнице, – тебе спасибо за то, что оставалась с нами и помогала, пока это было возможно, и за то, что нашла в себе мужество уйти, когда твоя помощь была нужнее в другом месте.

Ханна вымученно улыбается.

– Тебе, Сьюзен, спасибо за выдержку, за то, что держалась молодцом. Как и Ханна, ты была с нами недолго, но без тебя нам было бы сложнее.

– Вот уж глупости, – бормочет Сьюзен, заливаясь краской.

– Лаванда…

– Вся внимание, – усмехается она.

– Тебе спасибо за мужество и твердость характера, какими не каждый парень может похвастаться. Ты молодчина!

Лаванда отвешивает мне насмешливый поклон. Краем глаза я замечаю, что Рон и Гермиона недоуменно переглядываются. Да, нам здесь было не до романтических бредней, вы уж извините, друзья. Я поворачиваюсь к оставшимся девочкам.

– Парвати, Падма… Вам обеим спасибо за вселенское терпение, за понимание и за то, что принято называть женской мудростью… Ну, и, конечно, за поцелуи – я даже умываться с тех пор как-то не решаюсь…

– Так умойся, и мы тебя еще раз поцелуем! – со смехом предлагает Падма.

– Я это запомню, – обещаю я, склонив голову.

Пора переходить к сильной половине нашей Армии.

– Симус… Сегодня ты, конечно, палку перегнул… – он смущенно опускает глаза, и я быстро добавляю: – Но весь этот год ты делал все, что только мог сделать. И я благодарен тебе за поддержку, за такт и за стойкость.

– Да ладно, чего уж там, – бубнит Симус, краснея.

Я обращаюсь к единственному хаффлпаффцу мужского пола:

– Тебе, Эрни, спасибо за рассудительность и спокойствие. Если бы не ты, у меня наверняка уже давно сдали бы нервы.

– Это те стальные канаты, которые у тебя вместо них? – с усмешкой уточняет Эрни. – Ври больше!

– Ничего я не вру! – возражаю я и поворачиваюсь к рейвенкловцам: – Терри, тебе спасибо за твое неистребимое чувство юмора и оптимизм. Без этого в наше время никуда.

– Обращайся! – фыркает Терри.

– Энтони, тебе я благодарен за поддержку и чуткость. И особенно – за твои потрясающие рисунки. Если Мастера Высшей художественной школы не примут тебя без экзаменов, то я объявлю им войну… И прости меня еще раз… сам знаешь, за что…

– Это ты прости, – смущенно отзывается он. – Я все понимаю.

Я поворачиваюсь к последнему члену АД из тех, что были в школе в этом году. Он смотрит на меня настороженно, словно не зная, могу ли я вообще сказать

о нем хоть что-то хорошее.

– Майкл… Как благодарить тебя, я даже не знаю, потому что люди обычно не благодарят свою совесть… Поэтому просто спасибо тебе за честность, за то, что ставил меня на место, когда считал нужным, за то, что всегда высказывал свое мнение, даже если оно противоречило мнению всех остальных… И отдельное спасибо – за доверие.

– А тебе спасибо, что не побил меня, когда я активно нарывался, – говорит Майкл под общий хохот и поднимает руку, призывая всех к тишине: – Можно я тоже скажу?.. Я думаю, и мы должны поблагодарить Невилла за то, что он сделал для всех нас. Как вы считаете?

Раздаются одобрительные возгласы, и Майкл продолжает:

– Мне он, можно сказать, жизнь спас… Да и не только мне. Все эти зелья, которые он доставал. Все пытки, через которые ему пришлось пройти – ведь он был главной мишенью для Алекто Кэрроу! Да, некоторые его решения мне не нравились… Но ведь в конечном итоге он всегда оказывался прав! Мое мнение: о лучшем руководителе нельзя даже мечтать! Спасибо тебе за все, Невилл Лонгботтом!

Майкл замолкает, поднимается со стула и несколько раз громко хлопает в ладоши. К нему присоединяются все остальные ребята из АД, причем, подключаются и те, кого не было в школе в этом году. Гермиона и Рон, на чьих лицах написано безмерное изумление, тоже начинают хлопать. Хлопают даже Билл и Флер, одобрительно улыбаясь мне.

– Слова, достойные сына авроров, – неожиданно раздается знакомый низкий голос.

Я поворачиваюсь к проему к стене и вижу Люпина и Кингсли Шеклболта, которые почему-то тоже аплодируют.

– О!.. Здравствуйте… – смущенно бормочу я. – Вы давно здесь?

– Почти с начала твоей пламенной речи, – отвечает вместо них Джордж. – Послушать, видимо, захотели.

– Верно, – улыбается Люпин. – И оно того стоило. Ты очень повзрослел с тех пор, как я тебя видел последний раз.

– Ну, не мог же я так и оставаться пятнадцатилетним… – кажется, я начинаю краснеть.

– Мы много слышали о твоей храбрости, – замечает Шеклболт. – Никогда не думал стать аврором?

– Ни за что на свете! – меня даже передергивает от такого предположения.

– Твои родители были аврорами… – Люпин выглядит слегка сбитым с толку.

– И что с того? Профессии как будто по наследству не передаются. Я уважаю авроров, но не хочу, чтобы вот это, – я обвожу рукой комнату, – стало моей профессией.

– Думаю, я понимаю, что ты хочешь сказать, – серьезно кивает Шеклболт.

– Невилл у нас человек мирный, – встревает Рон. – Гербологией вон увлекается, растениями всякими…

– Совершенно верно, – подтверждаю я и, с трудом сохраняя невозмутимость, добавляю: – Вот закончится все это, куплю домик с садиком и буду там Альенату с Эфферусом выращивать – тихо, спокойно, безо всей этой беготни и лишнего риска…