Отрезок пути
Шрифт:
– Я тебе не виню, – говорю я, сглотнув противный комок.
– А следовало бы, – глухо отвечает он, не поднимая головы. – Ты ведь догадываешься, зачем Лестрейнджи похитили твоих родителей? Чего они на самом деле от них хотели? Волдеморт велел держать под присмотром и другого ребенка. Я должен быть сообразить, что Беллатрикс не успокоится… она не связывалась даже с Нарциссой… И ты сейчас имеешь право…
– Нет, – тихо возражаю я, чувствуя, как глазам подступают слезы. – Мне не в чем тебя винить. И им тоже.
Он молчит. А я… я как будто даже не удивлен. Мне всегда казалось странным,
– Бабушка рассказывала, что мои родители знали об угрозе, – медленно говорю я. – Думаю, поэтому и старались держать меня подальше. Твоей вины здесь нет. А что касается того, что ты говорил Волдеморту… Лили ведь была твоим другом. Когда речь заходит о жизни друзей и чужих людей, мы все всегда выбираем друзей. Иначе никак.
– А знаешь, что самое смешное? – Северус вскидывает голову так резко, что я вздрагиваю, и удивленно смотрю на его горящие глаза и лихорадочный румянец на щеках. – Я ведь, кажется, знаю, почему он выбрал Гарри Поттера, – он нервно смеется.
– Почему же? – тихо спрашиваю я. Мне становится совсем страшно – вид у него почти безумный.
– Темный Лорд умеет… черт!.. Волдеморт умел быть благодарным… Я даже не говорю о том, что мы все во время первой войны получали бешеные деньги за службу. Они и сейчас у меня есть, эти деньги, – лежат себе в сейфе в «Гринготтсе», – он снова смеется, а у меня мелькает мысль, не ст'oит ли хлопнуть в ладоши, чтобы вызвать Райка. – Но речь не о деньгах! Тех, кому удавалось отличиться, он благодарил по-особому. Он знал о тайных желаниях каждого из нас. Вот только судил по себе…
– Мерлин Великий! – я, наконец, начинаю понимать, о чем он говорит. – Ты хочешь сказать, Волдеморт думал, что тебя это… порадует?..
– Не исключено! – Северус фыркает, явно находясь на грани истерики. – Я ведь так и не отомстил Поттеру. И с Лили не рассчитался, не показал ей, чего ст'oю. В конце концов, это именно я принес информацию о Пророчестве. Полагаю, Волдеморт решил, что это неспроста, – он замолкает и закрывает руками лицо.
Я не знаю, что мне делать. Звать Райка? Он ведь целитель, найдет способ его успокоить. Или самому как-то попытаться это сделать? Но как?
Глава 71. Еще одна причина. Часть 2
Я уже собираюсь было хлопнуть в ладоши, но тут Северус неожиданно убирает руки от лица, проводит ими по волосам и выпрямляется в кресле. Выглядит он абсолютно вменяемым, и я слегка успокаиваюсь. В конце концов, от такого каждый имеет право сорваться, ни к чему сразу бежать за колдомедиками.
– В общем, как ни крути, – говорит он спокойным голосом, – а виноват я.
– Неправда! – возражаю я. – Ты не…
– Заткнись, – командует он, сдвинув брови. – Райк
Это высказывание успокаивает меня еще больше. Если Северус способен шутить, значит, все действительно нормально.
– И в мыслях не было о тебе заботиться, – говорю я и неуверенно предлагаю: – Дальше можешь не рассказывать, я, в общем, догадываюсь…
– Вы, гриффиндорцы, всегда сами себе противоречите или только семь дней в неделю? – сердито спрашивает он.
Мне остается только вздохнуть. Впрочем, может, оно и к лучшему. Вот выговорится сейчас, и легче станет. А заодно решит держаться от меня подальше, потому что я слишком много о нем знаю. Но если так для него лучше, спорить не стану. Я подавляю вздох.
– Ты отправился к Дамблдору?
– Не сразу, – Северус качает головой. – Как я уже говорил, Волдеморт следил за нами, словно коршун, и заставлял нас следить друг за другом. Сначала я хотел разыскать Лили, но испугался, что могу невольно привести его к ней, если мне это удастся. Выбраться к Дамблдору тоже было непросто, я искал способ уйти незамеченным. Все эти годы я о ней не думал, но после того, как Волдеморт открыл охоту на нее и Поттера, воспоминания начали меня буквально преследовать. И вспоминал я не эти дурацкие ссоры, а то хорошее, что было в нашей дружбе. А хорошего было немало… Мы ведь действительно были друзьями, клялись, что всегда будем вместе. Однажды она даже наорала на МакГонагалл, когда Поттер меня подставил, а потом… Впрочем, неважно!.. – прерывает он сам себя. – Я думал о ней постоянно. И когда окончательно убедился, что Лорд не изменит своего решения, я… я умолял его не убивать ее. Кого угодно, но только не ее. И он обещал, что оставит ее в живых.
– Но ты ему не поверил? – уточняю я. – Вряд ли он мог бы оставить в живых магглорожденную.
– Дело не в этом, – морщится Северус. – Волдеморт и с магглами мог бы работать за милую душу, если бы они приносили пользу. Его политика в этом отношении была очень гибкой. Обзаведись его преданный и полезный сторонник женой из магглов, он бы и пальцем ее не тронул. Другое дело, что Лили всегда до последнего защищала тех, кто ей дорог, а Волдеморт не стал бы тратить на нее время, – он откидывается на спинку кресла и прикрывает глаза. – Наконец, мне удалось найти способ связаться с Дамблдором. Я рассказал ему все и попросил защитить Лили. Он согласился, и я пообещал ему… сказал, что готов на все… А потом они погибли. Волдеморт, как и следовало ожидать, слова не сдержал…
– Дамблдор тоже! – не сдержавшись, говорю я.
– Дамблдор не смог защитить ее…
– Не захотел! Иначе сам бы стал хранителем тайны. Разве нет? А Петтигрю? Неужели такой сильный волшебник, как Дамблдор, его не вычислил?
– Ты прав, – неожиданно соглашается Северус, открывая глаза. – Тем более, Волдеморт говорил, что в Ордене завелся предатель, только не называл нам его имени.
– Ты сообщил об этом Дамблдору?
– Разумеется! – Северус смотрит на меня, как на идиота, но потом печально усмехается: – Все мы были дураками. Я ведь все эти годы ненавидел Блэка за его предательство, которого на самом деле не было… лишь бы не так сильно ненавидеть себя.