Отрезок пути
Шрифт:
Переживу, впрочем. Пусть даже Снейп перестанет со мной разговаривать, я все равно не жалею, что настоял на своем. Подумать только, если бы я не уснул в кресле, он так и просидел бы на этом стуле! Даже если бы он сумел достать зелье, то до спальни бы точно не добрался, а с такой дрожью в руках не очень-то поколдуешь. Ну, а зеленое зелье так и вовсе временно в овощ превращает. Я знаю.
Надо идти. Уже слишком поздно. Если я сейчас кому-нибудь попадусь, плохо будет. Я ведь не из тех, кто после отбоя по школе разгуливает. Я отрываюсь от приятной шершавой прохлады и иду по коридору подземелий к лестнице. Кое-что мне во всем этом
Не имею понятия, где сейчас Дамблдор. У себя, наверное. Как бы то ни было, это к лучшему. Если бы он попался мне навстречу, я бы на него наорал. Да, именно такое у меня сейчас желание – наорать на директора. Я зажимаю рот руками, сдерживая подступающий хохот. Представляю себе содержание письма, которое получила бы бабушка после такого! Интересно, меня бы исключили или просто назначили отработку до окончания школы?
Да и наплевать. Я бы согласился и на отработку. Если бы только мне можно было снова сюда приходить.
Возле поворота недалеко от лестницы дорогу мне внезапно преграждает Кровавый Барон. Я нервно сглатываю и отступаю на шаг. Ну все… Сейчас он кого-нибудь позовет и будет плохо. Наш сэр Николас обычно в таких случаях притворяется слепым, но от слизеринского призрака такого ждать не приходится.
Барон парит в воздухе и смотрит на меня выпученными глазами сверху вниз без какого-либо выражения и вдруг очень тихо и как-то угрожающе произносит:
– Идите за мной.
Не дожидаясь ответа, он поворачивается ко мне спиной и исчезает за углом. Долго я не раздумываю и бросаюсь за ним.
По замку мы пробираемся какими-то окольными путями, о существовании большей части которых я даже не подозревал. Он плывет вперед так стремительно, что я с трудом за ним поспеваю. Вдруг в отдалении слышится голос Филча, болтающего со своей облезлой кошкой, и Барон знаком приказывает мне замереть на месте и на несколько секунд исчезает. До меня доносятся голоса их обоих, а потом Филч, очевидно, уходит. Барон возвращается, и мы продолжаем путь. Неподалеку от гриффиндорской башни он резко останавливается и равнодушно говорит:
– Дальше доберетесь сами.
– Да, сэр, – соглашаюсь я. – Большое спасибо за помощь.
Кровавый Барон окидывает меня презрительным взглядом, коротко кивает и величественно уплывает в сторону подземелий. Прежде чем пойти к башне я некоторое время смотрю ему вслед. Как мало мы все-таки знаем о слизеринцах.
1 – Зеленые зелья
Это, наверное, самые первые зелья, которые я изучил в своей жизни и состав которых мог оттарабанить без запинки уже лет в семь.
Зелья позволяет нейтрализовать воздействие заклятия Круциатус. Различаются по степени интенсивности – чем сильнее зелье, тем темнее его цвет.
При приеме мгновенно облегчает состояние – почти полностью избавляет от
Сложность приготовления и количество ингредиентов также обуславливаются силой зелья. «Трехсуточное» зелье считается максимальным. Теоретически можно приготовить и более сильное, однако для пострадавшего это уже не будет иметь никакого смысла. Доказано моими родителями.
Глава 25. Зачем вы так со мной?
Дядя Элджи прибыл сегодня днем. Вот уж не думал, что он так быстро среагирует на мое письмо. Бабушка тут же взяла его в оборот, и до вечера у меня не было никакой возможности с ним поговорить. Надеюсь, он ей ничего не ляпнет о моем заказе. Не должен. Дед не раз говорил, что среди Лонгботтомов дураков нет. Остается надеяться, что он не заблуждался.
Элджи, оказывается, сейчас мотается между Южной Америкой, Африкой и Новой Зеландией. Вот уж не думал, что его туда занесет. Когда я был маленьким, дядя мне рассказывал, что в Новой Зеландии однажды случилась жуткая эпидемия, из-за которой погибли абсолютно все волшебники, которые там на тот момент жили. Один только в живых остался, да и тот не местный. С тех пор волшебники вообще там селиться боятся, опасаясь повторения. Даже из Австралии многие уехали, хотя ее эпидемия не затронула. А дядя мой – человек то ли бесстрашный, то ли ненормальный, вот и бродит по тамошним лесам, разыскивая редкие растения.
Дожидаясь, пока дядя Элджи освободится от бабушки, я сижу в библиотеке и мучаю Патронуса. Мне удается донести до него свои мысли, но передает он их пока как-то коряво, проглатывая часть слогов. С каждым разом получается все лучше, но это только половина дела. Что мне толку от Патронуса, который кувыркается по комнате и болтает? Надо научиться отправлять его на большие расстояния – в конкретное место или к конкретному человеку, а это даже сложнее, чем сделать его говорящим.
Очередной Патронус, пробубнив что-то невнятное, растворяется в воздухе, и я ругаюсь сквозь зубы. Услышав скрип, я оборачиваюсь.
– На твоем месте я бы так не напрягался, – замечает дядя Элджи, аккуратно закрывая дверь. – Патронусы не терпят морального давления, а с таким выражением лица, как у тебя сейчас, счастливые события не вспоминают.
– Просто у нас с тобой разные понятия о счастье, – говорю я. – Ты привез то, что я просил?
– Прежде чем я отвечу, давай поговорим, – предлагает дядя и ищет глазами, где бы присесть. С этим у меня сложно. Взмахом палочки я убираю с одного из кресел груду книг, и дядя с некоторой опаской усаживается: – Благодарю, Невилл. Для начала я хотел бы узнать, зачем тебе эти семена.
– А если я не буду отвечать?
– Тогда ты их не получишь, – благожелательно сообщает он.
– Мне, в общем-то, скрывать нечего, – я пожимаю плечами. – О войне ты знаешь. В сентябре я поеду в школу, где полно Пожирателей смерти. Поскольку Непростительные заклятия я глубоко презираю и даже пытаться не собираюсь использовать, а обычных боевых заклинаний может быть недостаточно, мне нужно какое-то дополнительное оружие. Заметь, для защиты, а не для убийства, поскольку я не просил тебя привезти, например, Альенату.