Отрок (Части 1-6)
Шрифт:
– Чего тут мочь-то? Вожжи только подержи.
Роська распутал овчину, на теплой подстилке, укрывающей дно корзины бестолково копошились и пищали одиннадцать пушистых комочков.
"Дети Чифа. Никогда вы, ребятки, вашего отца не увидите, впрочем, он вас и не узнал бы. Чиф, Чифушка, Чифуля, кинулся меня спасать, про себя и не подумал. Я дурак, не научил тебя от стрел уворачиваться…".
Роська кормил щенят. Макал в горшок с молоком тряпочку и совал малышам во рты, умудряясь, каким-то образом, обслуживать сразу по трое едоков. Видимо, инструктаж и практическое
– Себе-то какого выбрал?– Спросил Мишка крестника.
– Вот этого - черненького, Вороном назову. Новоиспеченный Ворон, видимо от полноты чувств, переполнявших его по случаю получения имени, тут же нагадил Роське на ладонь. Роська, ничуть не расстроился, пристроил Ворона среди других щенков, и зачерпнув снега, стал оттирать руку.
– А ты себе не возьмешь, Минь?
– Нет.
– Это же помет от Чифа, такие же будут…
– Нет, я сказал!
– Ну, как хочешь…
– …
Роська снова укутал корзину, забрал у Мишки вожжи.
– Нет! Но пятнадцать же семей! Кто ж от такого отказывается? А, Минь?
– Все успокоиться не можешь?– Мишка усмехнулся и внезапно спросил: - Хочешь пряник?
– Хочу… Так у тебя же нету!
– Не простой пряник - величиной с княжеский терем.
– Таких пряников не бывает.– Уверенно заявил Роська.
– Но вообразить-то ты можешь? Этакий пряничный терем. Что бы ты с ним делать стал?
– Ел бы целую неделю.
– Ну, отъел бы, скажем, э-э-э… - Мишка задумался: сколько можно отъесть от пряничного терема за неделю. Ничего не придумал и сказал наобум: - Крыльцо. Больше за неделю не одолеть. А дальше?
– Дальше ел бы.– Не смутился Роська.– Угостил бы еще кого-нибудь.
– А с другой стороны, где тебе не видно, ел бы кто-то другой, кого ты ни за что угощать бы не стал. К примеру, Своята. Ел бы без спросу. А снизу ели бы мыши. А Своята еще отломил бы и понес бы на торг продавать. Потом к тебе мытник пришел бы и спросил: почему пряниками торгуешь, а мыто не платишь? А осенью пришли бы за податями - с дыма. От дождя бы пряник мок, на солнце - засыхал…
– Да на кой мне такой пряник? Ты это к чему?
– Это - только один пряник, да и то сказочный.– Поучительным тоном начал объяснять Мишка.– А тут, без малого, сотня народу, обязанности боярские, как-то еще отношения строить надо с воеводой менее знатного рода, с церковью христианской, с князем, в конце концов… Куча всего. А ты - как с пряником: "Хочешь?", "Ага, давай!". Не в игрушки играем, за каждым боярином жизни человеческие.
– Понятно, значит, ей время на размышление надо?– Лицо Роськи приняло озабоченное выражение, словно это на него свалилась забота о сотне людей.– Я как-то и не подумал…
– То-то, что не подумал. Не расстраивайся, постепенно привыкнешь.
– К чему привыкну?
– Ты теперь к владетельному сословию принадлежишь,
– Чем?
– Еще одно научное слово - категория. Придумал его древнегреческий философ Аристотель. Давно - за триста с лишним лет до Рождества Христова. Обозначаются эти словом общие свойства различных множеств: людей, предметов, событий. К примеру…
Шипит под полозьями снег, топочет копытами Рыжуха.
Глава 2
Дорога подходила к концу, вот-вот в просвете между деревьями должен был появиться ратнинский тын. Вдруг впереди, настолько неожиданно, что Мишка с Роськой разом вздрогнули, раздался отчаянный женский вопль. Через пару секунд, еще один.
– Что такое? А ну-ка, наддай!
Роська понукнул Рыжуху, но до того, как сани выкатились на берег Пивени, раздалось еще несколько воплей, слившихся в один сплошной вой.
На берегу Пивени стояла толпа - похоже было, что здесь собралось все население Ратного. Приглядевшись, Мишка понял, что на самом деле видит две толпы - вольные ратнинцы и холопы. Холопы стояли отдельно, на коленях и были окружены полукольцом ратников, верхами и в полном вооружении.
Особняком держались три всадника: дед в парадной шубе, крытой синим сукном, староста Аристарх, тоже одетый как для торжественного случая и мишкин знакомец, ратник из десятка Луки - Афанасий. Афоню Мишка узнал с трудом, левый глаз и чуть не половина лица у того были закрыты повязкой.
На речном льду стояли сани без лошади. В них лицом вниз, с растянутыми ремнями руками и ногами, лежала обнаженная женщина. Рядом горбатилась жуткая фигура обозного старшины Бурея, который, ощеряясь так, что было видно даже издалека, хлестал лежащую в санях женщину кнутом.
Бурей нанес очередной удар, откинул в сторону руку и расстелил на снегу кнутовище. Немного помедлил и снова полоснул с оттяжкой. Воздух прорезал новый отчаянный крик.
"Садист, падла, специально с паузами бьет, это больнее. Удовольствие получает, угребище, мог бы и одним ударом убить. Что же случилось-то?"
Еще несколько ударов, на последние два женщина не отреагировала, видимо, потеряла сознание. Бурей поднял голову и уставился на сотника Корнея, тот кивнул. Обозный старшина склонился над санями и принялся распутывать ремни, которыми были привязаны руки и ноги жертвы.
Мишка закрутил головой, пытаясь высмотреть, кого бы можно было расспросить и увидел, что от края толпы ему машет рукой Матвей.
– Роська, Матвея видишь? Давай туда.
Рыжуха единым махом перенесла сани через реку, с разгону выскочив на противоположный берег.
– Мотька, что тут такое?
– Холопку казнят.– Матвей мотнул подбородком в сторону Бурея.– Афоня ее вчера вечером изнасиловать хотел, а она ему пол морды ногтями располосовала и глаз. Тетка Настена сомневается, что видеть будет. Утром сотник ее судил и приговорил казнить. Вот, казнят. Отец Михаил вмешаться хотел, да никто и слушать не стал, тетка Алена его без памяти утащила. Смотрите, сейчас Бурей ее…