Отрок (Части 1-6)
Шрифт:
Перед Афоней стояли пятеро: мужик, женщина, видимо, жена, девчонка лет четырнадцати и два пацаненка. Мужик был высок, широкоплеч, имел роскошную окладистую бороду и… по детски наивное, перепуганное лицо. Мишка хорошо знал подобные лица еще по ТОЙ жизни. Матушка природа, расщедрившись на тело, но оказалась скаредной на разум.
Обычно такое сочетание сопровождается бычьим упрямством и агрессивностью, но изредка случается так, что нет даже и этих "добродетелей". Хрестоматийный пример - тридцатилетний недоросль, пребывающий под каблуком у мамочки, которая помыкает
Афоня токовал, как глухарь, не смог даже сразу остановиться, когда появились незваные гости.
– … И без Бурея обойдусь! Сам запорю насмерть! Пусть только хоть одна сука…
Мишка вылез из саней, забыв про костыли, спасибо Роське - поддержал. Вытащил из-за пазухи кошель с серебром. Афоня, наконец закончил орать на холопов и не понижая голоса обратился к Мишке:
– Михайла! Здорово! А я вот тут… - Объяснить: что "он тут", ратник не успел - брошенный Мишкой кошель ударился Афоне в грудь и упал ему под ноги, из раскрывшейся горловины выползли на снег монеты.
– Михайла, ты чего это?…
Афоня осекся, увидев направленные на него самострелы.
– Я их у тебя выкупаю!– Мишка махнул рукой холопам.– Эй! Собирайтесь!
– Михайла! Ты че… - Снова было начал что-то говорить Афанасий, но заткнулся на полуслове. Самострельный болт ударил ему под ноги - прямо в кошель, пробил его и застрял, наполовину уйдя в мерзлую землю.
– Пересчитывать будешь?– Поинтересовался Мишка, не оглядываясь, сунул свой самострел Роське и тут же получил другой - заряженный. Не получив ответа на свой вопрос, он снова обратился к холопской семье:
– Эй, вы! Вам, вам говорю! Собирайтесь! Или вам у Афони нравится?
Немая сцена, громом звучит щелчок вставшего на боевой взвод самострела. Мужик вопросительно пялится на жену, а та, похоже, что-то сообразив подталкивает его в сторону сарая.
– Куда? А ну, назад!– Афанасий, видимо чисто рефлекторно, попытался остановить холопов.
– Афоня! Даже и не думай! Как я стреляю, ты знаешь. Куда могу попасть - тоже.
Мишка демонстративно шевельнул самострелом и здоровая рука Афони дернулась, прикрывая пах.
"Блин, ну натуральный вестерн. Клинт Иствуд явился на ранчо плохого парня восстанавливать справедливость. Как там по-ихнему: "бед бойз маст дай"? Или что-то в этом роде. А ведь мочкану, если дернется, даже сомнений нет. Голливуд, едрит твою…".
– Всем стоять!– Голос деда перекрыл топот копыт нескольких всадников.– Михайла, стрелялку наземь! Ну!!! Афоня, чего за хозяйство держишься, уже попало?
– Корней Агеич…
Уже в который раз Афоне не дали закончить начатую фразу, только теперь это сделал не Мишка, а его дед:
– Молчать! Роська, что тут происходит?
– Холопов выкупаем.– Невинным тоном сообщил десятник Василий.– Вон, серебро лежит.
Мишка оглянулся. Дед, Лука Говорун, еще четверо ратников верхами, а у ворот - толпа любопытствующих.
– Ага…
– Гривну… С мелочью, деда.
– Афоня, доволен ценой?
– Корней Агеич…
– Молчать!
Афанасий изумленно вылупился на сотника.
– Ратник Афанасий ценой доволен!– Громогласно объявил дед.– Эй, вы! Быстро собираться! Бегом!
Холопов как ветром сдуло.
– Десятник Младшей стражи Василий!
– Я, господин сотник!
– Старшина Михаил ранен и немощен. Грузи его в сани, и домой.
– Слушаюсь, господин сотник!
Роська подхватил Мишку под руку и помог усесться в сани.
– Корней.– Подал голос Лука Говорун.
– Чего, Лукаша?– Ласково отозвался дед.
– Парень твой моему человеку оружием угрожал, прямо в его доме. Не дело!
– Эх, Лукаша!– Тон деда стал уж и совсем задушевным.– Да у меня двоих родичей и вообще застрелили. Правда, не в доме, а в лесу. Не слыхал?
– Гм…
– Это молодежь, Лукаша, нынче торгуется так - гривна с мелочью и болт в придачу.
– Да… Торговаться… Гм… По-разному можно… - Пробормотал десятник и вдруг вызверился: - Баба, скройся!!!
С крыльца дома Афони кто-то шмыгнул в дверь. Лука мрачно окинул взглядом растерянно стоящего посреди двора Афанасия.
– Я тебя, Афоня, доли лишил, а ты меня - своего десятника - кривым ходом обошел. Подумай теперь: пошло ли тебе это впрок?
– Кхе! Верно говоришь, Лука, кривые ходы, они того… до добра не доводят. Ладно, вы тут разбирайтесь, а мне не досуг. Не сочти за труд, пришли людишек, как соберутся, ко мне на подворье.
– Сделаем, Корней Агеич.
Роська уже разбирал вожжи, когда Мишка, все-таки, не выдержал и заорал так, чтобы слышно было и собравшимся за воротами любопытным:
– Афоня! По Русской Правде, если раба понесла от хозяина и родила, то хозяин повинен дать ей волю, жилище и кормить, пока ребенок не вырастет!– И, уже из-за ворот, добавил: - Я тебя от оскудения спас, кобель блудливый!!!
У ворот лисовиновского подворья собрался весь семейный "женсовет": мать, тетка Татьяна, обе мишкины старшие сестры - Анька-младшая и Машка. Даже ключница Листвяна была здесь, хоть и стояла в сторонке. Дед, еще не доехав до ворот, закричал издалека:
– Бабоньки, чего сгрудились? Никак женихов высматриваете? Глядите у меня, по улице всякие люди ходят, долго ли до беды. Я вот, к примеру, и вовсе неженатый.
Дед по-гусарски подкрутил ус и лихо подмигнул Листвяне. Женщины заулыбались. Раз дед веселый, значит, обошлось.
– Батюшка, что случилось-то?– На всякий случай, все-таки спросила мать.
– Ох, Анюта, и не спрашивай! Такие страсти, такие страсти.– Дед дурашливо схватился за голову.– Михайла с Афоней из-за холопов торговаться взялись, да так разгорячились, что твой старшенький Афоне чуть все на свете не отстрелил, насилу растащили. Луку с десятком ратников на подмогу призывать пришлось. А тебе, Листвяна, докука - надо будет еще куда-то пять человек пристроить и скотину.