Отрок. Покоренная сила (Часть 5-6)
Шрифт:
— Беги к Кузьме и возьми у него оба самострела — его и демкин. — Скомандовал Мишка Ростиславу.
— Минь, зачем самос…
— Выполнять приказ, десятник!!!
— Слушаюсь…
— Бегом!!!
Роська сорвался с места.
— И болты не забудь! — крикнул в спину крестнику Мишка и попросил Матвея: — Мотя, помоги из саней вылезти.
Утвердившись на костылях, Мишка, как только мог быстро, поковылял к входным дверям. На крыльце запнулся, чуть не упал, но Мотька успел его поддержать. В доме подскакал к своей спальной лавке, костыли мешали нагнуться, и для того, чтобы
Поднялся было на ноги, но неловко ухваченный одной рукой вместе с костылем кошель, выскользнул из пальцев. Часть монет выпала, раскатилась по полу. Матерясь, чуть ли не в голос, Мишка снова опустился на пол и, ползая на животе, принялся собирать раскатившиеся монеты. Откатившиеся далеко подбирать не стал — лопнуло терпение. Затянул ремешком горловину кошеля, но узел никак не хотел завязываться.
«Кончайте психовать, сэр, от нескольких секунд ничего не зависит. Спокойствие, только спокойствие, как говорил один обладатель штанов с пропеллером».
Мишка плюнул на узел, обмотал ремешок вокруг горловины кошеля и сунул его за пазуху. Потом, с кряхтением, стал подниматься.
Возле саней никого не было — Роська еще не вернулся, Матвей куда-то ушел, а Рыжуха уже нацелилась занять свое законное место под навесом, среди остальной скотины, но остановилась перед оградой. Мишка забрался в сани, тронул Рыжуху и развернул ее мордой к воротам. Из-за угла, как раз выскочил Роська с двумя самострелами в руках.
— Минька, твой самострел уже починили, а себе я демкин…
— Взводи, но болты пока не накладывай. — Перебил крестника Мишка. — Готово? Поехали!
— Куда ехать-то? — Роська, с тревогой оглянулся на Мишку, с которым явно творилось что-то ненормальное. Мишка и сам не понимал, почему так торопится, что любая, даже секундная, задержка выводит его из себя.
— К Афоне.
— Так я же не знаю…
— Сейчас направо.
Сзади ударил крик деда:
— Куда с оружием? Стой! Стой, кому говорю! Матюха, коня мне, быстро!
На улицах Ратного было людно — толпа еще не рассосалась по домам, особенно не разгонишься, но Мишка, пихая Роську в спину костылем, заставлял крестника использовать любую возможность прибавить ходу. Люди неохотно уступали дорогу, весьма нелицеприятно комментируя вслед ездокам их стиль вождения. Ехать пришлось через все село — почти к речным воротам. Пока доехали — наслушались.
Одна створка ворот на подворье Афони оказалась, почему-то открытой и Роська вписался в просвет, чудом не зацепившись санями за воротный столб. Рыжуха снова захрапела, задирая голову — Роська тормозил, как гонщик «Формулы-1», в последний момент.
Еще на ходу Мишка прочел открывшуюся его взгляду мизансцену, благо, ничего сложного в этом не было — продолжение воспитательного процесса в сольном исполнении ратника девятого десятка Афанасия Романовича. Афоня, стоя перед группкой жавшихся друг к другу людей, размахивал здоровой рукой и, чувствовалось, что с удовольствием, орал во всю глотку.
Перед
Обычно такое сочетание сопровождается бычьим упрямством и агрессивностью, но изредка случается так, что нет даже и этих «добродетелей». Хрестоматийный пример — тридцатилетний недоросль, пребывающий под каблуком у мамочки, которая помыкает взрослым мужчиной, как дошкольником. Похоже, именно такой «глава семьи» Афоне и достался, только пребывал он не при мамочке, а при жене. Такое тоже случается.
Афоня токовал, как глухарь, не смог даже сразу остановиться, когда появились незваные гости.
— … И без Бурея обойдусь! Сам запорю насмерть! Пусть только хоть одна сука…
Мишка вылез из саней, забыв про костыли, спасибо Роське — поддержал, и вытащил из-за пазухи кошель с серебром. Афоня, наконец, закончил орать на холопов и, не понижая голоса, обратился к Мишке:
— Михайла! Здорово! А я вот тут… — Объяснить: что «он тут», ратник не успел — брошенный Мишкой кошель ударился Афоне в грудь и упал ему под ноги, из раскрывшейся горловины выползли на снег монеты.
— Михайла, ты чего это?..
Афоня осекся, увидев направленные на него самострелы.
— Я их у тебя выкупаю! — Мишка махнул рукой холопам. — Эй! Собирайтесь!
— Михайла! Ты че… — Снова было начал что-то говорить Афанасий, но заткнулся на полуслове. Самострельный болт ударил ему под ноги — прямо в кошель, пробил его и застрял, наполовину уйдя в мерзлую землю.
— Пересчитывать будешь? — Поинтересовался Мишка, не оглядываясь, сунул свой самострел Роське и тут же получил взамен другой — заряженный. Не услышав ответа на свой вопрос, он снова обратился к холопской семье:
— Эй, вы! Вам, вам говорю! Собирайтесь! Или вам у Афони нравится?
Немая сцена, громом звучит щелчок вставшего на боевой взвод самострела. «Глава семьи» вопросительно пялится на жену, а та, похоже, что-то сообразив подталкивает его в сторону сарая.
— Куда? А ну, назад! — Афанасий, видимо чисто рефлекторно, попытался остановить холопов.
— Афоня! Даже и не думай! Как я стреляю, ты знаешь. Куда могу попасть — тоже.
Мишка демонстративно шевельнул самострелом и здоровая рука Афони дернулась, прикрывая пах.
«Блин, ну натуральный вестерн. Клинт Иствуд явился на ранчо плохого парня восстанавливать справедливость. Как там по-ихнему: „бед бойз маст дай“? Или что-то в этом роде. А ведь мочкану, если дернется, даже сомнений нет. Голливуд, едрит твою…»
— Всем стоять! — Голос деда перекрыл топот копыт нескольких всадников. — Михайла, стрелялку наземь! Ну!!! Афоня, чего за хозяйство держишься, уже попало?
— Корней Агеич…
Уже в который раз Афоне не дали закончить начатую фразу, только теперь это сделал не Мишка, а его дед: