Отряд (Аш - Тайная история - 2)
Шрифт:
Она сказала:
– Придется ее казнить, немедленно.
Граф Оксфорд деловито кивнул:
– Да, мадам. Сделаем.
Она увидела устремленный ей за спину взгляд Джонвилля и обернулась. К ним, стряхивая с плеч листья плюща, подходила Флора; следом шел Ансельм. Бургундец Джонвилль склонился перед своей герцогиней.
– Что случилось?
– требовательно спросила Флора.
– Фарис здесь, - кратко пояснила Аш.
– Здесь?!
– Именно.
– Здесь, в Дижоне?
– Да!
– Аш видела, что к разговору прислушиваются, но ничего не могла поделать: стрелки и латники плотно
– Расскажите ей, милорд, - попросила Аш.
Граф Оксфорд заговорил:
– Мадам герцогиня, нам сообщили, что, пока мы были заняты переговорами с королем-калифом, к северо-восточным воротам подошел отряд безоружных визиготских рабов. Часовые не стали стрелять в них, а уж когда увидели, что они сопровождают, как показалось, капитан-генерала Аш, об этом и речи не было. Визиготка отрезала себе волосы и измазала лицо грязью. Этого оказалось достаточно, чтобы ее впустили в город. Рабы, за исключением пяти или шести, вернулись в визиготский лагерь, женщина же осталась и потребовала допустить ее к герцогине Бургундской и к Аш, которой, как она заявила, она сдается.
– Сумасшедшая!
– Флора моргнула.
– Это правда?
– У меня нет оснований сомневаться в словах людей Джонвилля. Кроме того, я сам ее видел. Это генерал визиготов.
– Ее надо убить, - повторила Аш.
– Кто-нибудь, принесите мой топор: идем к северо-восточным воротам.
– Аш...
В голосе Флоры Аш послышалось сомнение. Джонвилль подтянулся, ясно давая понять, что готов исполнить приказ герцогини.
– Тут нечего обсуждать. И тянуть нечего, - мягко сказала Аш.
– Черти траханные, девочка, ты ведь убила оленя. Мне она родная по крови, но я знаю, что ее необходимо убить. Немедленно. Дикие Машины используют ее, чтобы совершить свое злое чудо. В тот миг, когда ты погибнешь, - оно случится. Они заставят ее - и мы погибнем, все. Как не бывало.
– Аш всматривалась в лицо Флоры.
– Как за границами Бургундии. Ничего, кроме холода и тьмы.
– Я только хотел удостовериться, что это не вы, капитан Аш, решительно вмешался де Вир.
– Будь я уверен, я бы уже исполнил это сам.
Джонвилль кашлянул.
– Нет, сир, вы бы этого не сделали. Мои люди не повиновались бы вам. Мы служим не Англии, но Бургундии. Мы ожидаем приказаний ее милости.
– Ну так, милостью господней, сделайте это теперь!
– Де Вир готов был уже отдать приказ янычарам, но Флора остановила его:
– Подождите.
– Господи, Флориан, - вскричала Аш, - чего еще ждать?!
– Я не даю согласия на казнь! Я клялась не причинять вреда! Я всю жизнь чинила людей, а не убивала!
– Флора стиснула локоть Аш.
– Подожди. Подумай. Подумай вот о чем: да, я убила оленя. Пока жива герцогиня Бургундии, Фарис не представляет опасности.
Граф Оксфорд покачал головой.
– Мадам, это жестокая правда, но на улицах города мужчины и женщины то и дело гибнут под обстрелом, и, если такое несчастье постигнет и вас, пока Фарис жива,- мы потеряем все.
– Ты же была со мной в Карфагене, - уговаривала Аш.
– Ты видела Дикие Машины. Видела, что они сделали со мной. Флориан, ради Христа,
– Я этого не сделаю.
– Тебе следовало подумать об этом прежде, чем убивать оленя, - сухо проговорила Аш.
– Казнь - не удовольствие. Это подлое, грязное и, как правило, несправедливое дело. Но у нас нет выбора. Если тебе так легче если ты хочешь сохранить чистые руки,- мы с графом и пятью сотнями полковника Баязета пройдем к северо-восточным воротам и сделаем то, что надо, и Джонвилль нам не помешает.
Флора сжала кулаки.
– Нет. Слишком просто.
Всю боль, застрявшую в груди,- за Флору, за Фарис, даже за себя - Аш отодвинула в сторону так же, как загоняла обратно слезы, просившиеся на глаза. Она взяла Флору под руку - на плечах герцогини все еще висела мантия "благородного доктора", в волосах запутались обрывки плюща, щеки раскраснелись от жара очага.
– Флора, - сказала Аш, - я не собираюсь тратить время зря.
Роберт Ансельм кивал, на лицах командиров копий читалось полное одобрение. "Как бы они ни сочувствовали доктору,- рассудила Аш, - делу это не помешает".
Анжелотти тихо шепнул Флоре:
– Это всегда нелегко, доктор. Но после битвы не всех удается спасти.
– Господи, как я ненавижу солдат!
Словно в ответ на этот мучительный бессильный вскрик, в дверь ввалился солдат в цветах Джонвилля. Am, прищурившись, рассмотрела его потное усталое лицо и без промедления подозвала к себе, кивнула Джонвиллю, приказывая расспросить гонца.
– Докладывайте" сержант, - заговорил Джонвилль.
– У северо-восточных ворот герольд визиготов! Под белым флагом. Солдат задохнулся, вытер нос полой плаща и жадно хлебнул воздуха.
– От короля-калифа! Говорит - у нас их генерал и чтоб мы его вернули. У них там сотен шесть наших беженцев согнано, так он говорит, если ее не отпустите, перебьют всех до единого, и женщин, и детей...
Беженцы и окружившие их стражники стояли на ничейной полосе под стеной Дижона, между северо-восточными воротами и восточной рекой.
Аш прикрыла свой герб плащом, застегнула наустник и опустила забрало, оставив только узкую щель для обзора. Она опиралась плечом о выступ бойницы так, чтобы снизу ее почти невозможно было разглядеть, и выглядывала наружу.
Колокол аббатства за спиной отзванивал сексту. Полуденное солнце посылало с юга косые бледные лучи. Толпа людей, бесцельно топтавшихся далеко внизу, казалась совсем маленькой. Кто-то хлопал рукой об руку, пытаясь согреться на пронизывающем ветру, остальные стояли неподвижно. Над головами туманом поднималось застывающее на морозе дыхание. Люди в рваной одежде жались друг к другу в поисках тепла. Кажется, почти все были босы.
– Господи помилуй, - выдохнул стоявший рядом Джонвилль.
– Вон того я знаю. Это мессир Хуго, хозяин всех мельниц, что стоят - или стояли - между Дижоном и Оксоном, и его семья: жена и ребенок. А вон там - сестра Ирменгард, из приюта Святой Херлены.
– Лучше об этом не думать, - посоветовала Аш. Ее поразила не грязь и нищета, а выражение лиц. Под отупением, которое приносят долгие страдания, все еще просвечивало недоумение, словно люди не в силах были понять, почему все это случилось, почему именно с ними.