Отряд (Аш - Тайная история - 2)

Джентл Мэри

– А ты слышишь, - резко сказала Аш.

– Слышу. Все еще слышу.
– Визиготка вздохнула.
– Никто из детей Аделизы не оказался... удачным... кроме меня. И тебя, разумеется.
– Она нахмурилась, и Аш снова подумала: "И я тоже выгляжу старше, когда хмурюсь?" Потом Фарис продолжала: - Наш отец Леофрик теперь задумывается, скольких еще он выбраковал слишком рано. Зато он оставил все потомство Леовигилда и ребенка Аделизы, родившегося этой весной. У нас осталось в живых двое братьев и еще одна сестра.

Аш сообразила,

что так сжимает руку Фарис, что той, должно быть, больно, и смущенно уставилась в пол. Она дышала часто, словно после бега, и в груди жгло.

– Черти траханые, ну, не доходит до меня!
– Она подняла взгляд на лицо Фарис, подумала: "Ей лет девятнадцать-двадцать, как и мне" и удивилась, с какой стати визиготка вдруг показалась ей такой юной.

– Значит, и двадцати лет не понадобится до следующей Фарис, размышляла вслух Аш. Ее голос тускло звучал в холодной комнате.
– Не будь сейчас Леофрик безумней мартовского зайца, и поверь Гелимер хоть наполовину в его рассказ о Диких Машинах... Может, если они как следует разберутся в том, что имеют, вторая ты появится через несколько месяцев: к весне или к лету.

Фарис возразила:

– Могу сказать тебе, что сделал бы лорд Гелимер, если бы поверил в Дикие Машины. Он счел бы их за более совершенную форму каменного голема, решил бы, что эти мудрые голоса войны посоветуют ему, как распространить империю на все цивилизованные земли. И он попытался бы построить новые каменные големы и вывести новых Фарис, чтобы иметь десятки machina rei militaris вместо одной.

– Милый Христос!

Рука Фарис в руке Аш согрелась и стала влажной. Аш чуть разжала пальцы и спросила, не сводя взгляда с Аделизы:

– А Дом Леофрика мог бы построить новых каменных големов?

– Вполне возможно. Со временем.
– Фарис пожала плечами.
– Если будет жив мой отец Леофрик.

– О Иисусе, - вздохнула Аш, остро ощутив холод в кончиках пальцев, запах немытых тел, приглушенный холодом и звезды за окном.
– Туркам это не понравится. Да никому не понравится. Машина, которая может говорить с великими демонами южных пустынь... они не успокоятся, пока тоже не обзаведутся такой. А заодно и французы, англичане, русские...

Фарис рассеянно проговорила, наблюдая за Аделизой:

– Даже если бы все наши знания были утеряны, Леофрик мертв и его Дом уничтожен и остался бы только один каменный голем - они не допустили бы, чтобы им владели мы...

– Они не успокоятся, пока не захватят Карфаген и не уничтожат его полностью.

– Но Гелимер нам не поверит. Он думает, все это заговор Дома Леофрика.
– Фарис задрожала под своим одеялом и глухо закончила: - А я не могу больше ничего сделать для спасения визиготской империи. Мне остается только сидеть здесь и гадать, доживу ли я до утра.

– Думаю, доживешь. Ты порассказала Ла Маршу немало полезного.

Для нее самой это прозвучало

фальшиво. Аш встретила взгляд Аделизы и наконец позволила себе признать: "Я стою в одной комнате с этой женщиной, и она безоружна, а при мне меч и кинжал. Будь ее смерть свершившимся фактом, Флоре пришлось бы смириться. И вполне возможно, не было бы никакой гражданской войны".

Она ожидала агонии нерешительности.

"Убить ее. На глазах ее матери, ее сестры? Моей сестры. Она - моя сестра. Что бы там ни было, это моя кровь."

Вместо этого напряжение сменилось теплой расслабленностью. Аш грубовато пошутила:

– Милый Зеленый Христос!
– Тебе больше не о чем беспокоиться, что ты гадаешь, не пришла ли твоя сестрица тебя прирезать? Фарис, я не собираюсь. Просто не могу. Хотя знаю, что следовало бы.

Она снова на мгновение прикрыла руками лицо и снова взглянула на визиготку.

– Дело в Флориане. Ты понимаешь, опасность грозит Флориан. Я не могу допустить этого.
– Слова не шли с языка, от тяжелой усталости она запиналась и начала беспомощно размахивать руками.
– Ты не можешь закрыться от них?

– От Диких Машин?

– Закрыться. Не слушать.

Лицо Фарс, смутно видимое в свете лампады, выражало смесь страха и недоумения.

– Я их... чувствую. Я сказала королю-калифу, что не слышу каменного голема, и это правда: я ни словом не обменялась с ним за эти пять недель. Но я его чувствую. И через него - Machinae Ferae... это чувство...

– Будто давит, - подхватила Аш.
– Словно кто-то заставляет тебя...

– Ты не смогла противиться им, когда они заговорили с тобой через каменного голема, в Карфагене, - тихо сказала Фарис.
– А их сила растет, тьма ширится, они достанут меня и здесь; они используют меня, чтобы изменить...

– Если умрет Флориан.
– Аш снова присела и осторожно погладила жирные седые волосы Аделизы. Женщина настороженно замерла. Аш продолжала тихонько гладить ее по голове и говорила: - Дело в Флориан. Я не могу допустить, чтобы ты угрожала ей. Если ты останешься в живых, и Дикие Машины используют тебя...

– Во время осады я пробовала разорвать связь с machina rei militaris, - призналась Фарис.
– Я прибегла к помощи священника-раба, который не мог бы никому рассказать. Да ему и не поверили бы... Он молился, но голос машины оставался со мной.

– И я тоже!
– Рука Аш замерла.
– Я тоже пробовала! И у меня тоже ничего не вышло!

Обе удивленно рассмеялись, схватившись за руки. Аделиза глазела на них, переводя взгляд с лица на лицо, и вдруг тоже засмеялась каркающим смехом.

– Такая же!
– торжествующе выговорила она, указывая то на одно, то на другое лицо.
– Такая же!

Аш прикусила язык. Это вышло совсем нечаянно. Ужасно больно, до крови. "Пожалуйста, - думала Аш, - ну скажи, что ты меня знаешь".