Отряд К10
Шрифт:
– Он перед тем как зажмурится чем-то поставился?
– Кастл приподнял бровь, указывая на узкий, как булавочная головка, зрачок.
– Неееет.
– Протянула Кали и снова развела измазанные пальцы. Густая слизь повисла между ними.
– Этого кренделя отравили, чем-то нервно — паралитическим и очень быстро действующим. Конечно такой эффект могли дать опиаты, но у этого парня не могло быть на них денег. Да и следов введения я не вижу. И вот это все дерьмо, - она ткнула под нос собеседнику измазанную перчатку, - в таком количестве... Короче, набирай эту гадость в шприц, залей в пробирку, маркированную синим и плесни индикатор номер четыре,
– Ковальски, не договорив, выдала помошнику шприц и начала решительно разматывать кишечник, подбираясь к печени.
Тот столь выразительно покосился на рыжую, что она даже на секунду подняла взгляд, перевела его на собственные, густо измазанные перчатки.
– Брось Фрэнки. Я доктор, мне можно.
– И немедля вернулась к гаданиям по внутренностям.
Фрэнк осторожно набрал слизь и занялся прикладной химией.
В пробирке шипело и пузырилось, перчатки легли в застегнутый пакет, гвардеец бросил косой взгляд на увлеченно копающуюся в потрохах коллегу и тихо вышел в коридор. Облокотился о стену, прикрыл глаза, наблюдая. Из-за угла бодро вырулил огромный, лысый, звероватого вида мужик в комбинезоне мортуса с фамилией «Кабир» на нашивке. Явно удивленный наличием неучтенного организма на своей исконной территории, чувства свои он выразил весьма изящно и крайне лаконично:
– Не понял. Ты чо тут делаешь?
– А ты кто такой и чего здесь делаешь?
– в лучших традициях избранного народа ответил Фрэнк, лихорадочно соображая, как быть дальше.
– Тю. Я главный мортус и я тут работаю. А ты тут чо?
– гигант шагнул ближе.
Гвардейцам вообще не принято думать — у них принято трясти. А также стрелять, резать, взрывать и заниматься иной угодной Императору и душеполезной деятельностью. Но в узком коридоре и обществе здорового лба хорошо за два метра ростом и весом сильно за центнер внутренний голос разума … Да ладно, что уж там. На такую аргументацию, Фрэнк просто не нашелся что ответить.
Заглянув в морг и увидев там Кали, что как раз заинтересованно перебирала кишечник неудачливого звездоплавателя, Кабир проявил постоянство, известную черту настоящего таланта.
– Не понял.
– Кратко, но емко повторил гигант.
– О, рада познакомится!
– Кармина широко улыбнулась во все 32 зуба.
– Я новый мортус, меня прислали взамен Игоря!
– А Игорь чо?
– А Игоря арбитры повязали и куда-то увели. Не знаю, с чего бы это они вдруг, но...
– Понял.
– старший мортус бодро развернулся и решительно направился в неизвестность. Гвардеец активировал вокс.
– Госпожа Кадис, обнаружен Саид Кабир. Веду преследование.
И неслышной тенью устремился за гигантом.
Инженерный отсек станции, обиталище Механикус, был закрыт огромной металлической плитой, украшенной титаническим знаком шестеренки, и только подмигивающий зеленым курсором терминал выглядел чем-то похожим на приглашение к общению.
Борис быстренько набрал запрос на встречу с сотрудниками ныне покойного Тильда 3516, но в ответ пришло сообщение, что таковой запятнал себя порочащими связями и в приличном обществе с ним более не знаются, особенно учитывая, что он давно помер. Поэтому ничем не могут помочь, всего хорошего и спасибо за рыбу. Несколько озверев, арбитр подробно изложил юридические
Сложно сказать, у многих ли техножрецов все еще оставались родными упомянутые органы, но довольно оперативно раздался скрип — и в монолитной плите появилась мааааленькая дверца, аккурат под размер одного человека. Внутри Бориса встретил сухонький и седой техножрец с обилием аугментики, торчащей из всех запчастей организма. Без особого удовольствия он склонил металлическую голову, пожужжал окулярами, фокусируясь и проскрипел через вокс-имплант:
– Господин Вольный Маршал. Обязан сообщить, что личное помещение хирургеона Тильда 3516 передано другому владельцу, его личный когитатор неисправен и не подлежит восстановлению, записей о его работе не осталось...
– И даже его лабораторного хомяка съела пробегавшая мимо кошка.
– С отсутствующими интонациями продолжил его фразу арбитр.
– Но все оставшееся вы мне продемонстрируете.
По пути следования к месту работы покойника открывалась эпическая картина Генеральной Уборки. Множество жрецов, сервиторов и просто сервочерепов с тряпками, губками, метлами и пылесосами мыли, скребли, дезинфицировали, и кажется даже местами обжигали из огнеметов все доступные поверхности.
Борис приподнял бровь.
Не лишенный понимания тонких намеков, местный техновергилий решительно отмахнулся аугментической лапкой:,
– Плановая генеральная уборка начата несколько раньше предполагаемого срока, всего три цикла назад, сместившись относительно плана не более чем на один цикл.
Что, если вдуматься, строго соответствовало моменту прибытия «Пера Сангвиния» к станции, подумал аколит.
Конторка, ранее занимаемая свежепреставленным еретиком сияла чистотой, новеньким когитатором и держателем для пробирок. Фигуристая жрица с минимумом аугментики и выдающейся харизмой отчаянно полировала и так сияющую аппаратуру.
– Магос, пппп...лановые работы на данном участке окончены. Можете оценить результаты.
– Протарахтела она и быстро скрылась в боковом проходе.
На стальном полу перед конторкой присутствовали очень знакомые следы когтей, точнее покажет генетический анализ, но с шансами мутации Тильды 3516 начались задолго до попадания в отсек для тел.
Борис поскреб зондом глубокие борозды, закрыл его в пластиковый пакет с застежкой и поднял глаза на шестеренку.
– Магос, у меня есть обоснованные подозрения, что возможно сокрытие улик от следствия.
Вы уверены, что нет других материалов связанных с работой хирургеона?
Голосом маршала можно было заморозить азот.
Тот замялся, поскрипел аугментикой и воксом.
– Возможно остался еще один сервитор, который использовался для лабораторных работ, но...
– Никаких но. Ведите, магос.
– Голос не стал ни на градус теплее.
– Конечно — конечно.
– Техножрец, мелко кивая, бодро поскрипел куда-то вглубь коридоров.
Путь оказался неблизкий.
В таких дебрях секции, куда Генерал - Фабрикатор сервочерепов не гонял, обнаружился закрытый и опечатанный чулан с красноречивыми надписями «Посторонним В...ход запрещен», и «Не входить!».