Отряд К10
Шрифт:
– Да, вот эта таблетка!
– Доктор Шале, сухощавая блондинка за пятьдесят, со следами былой красоты на лице быстрым движением пальцев разломила упомянутую таблетку пополам.
– Вот эта половина от боли в голове, вот эта — от живота. И смотри не перепутай!
Здоровый докер, в чумазой руке которого половинки немедля потерялись, развернулся, и с вялым интересом глядя на добычу потопал к выходу.
– И такая дребедень целый день.
– Дама потерла лицо ладонью и перевела на Кали взгляд, немедля сделавшийся вопросительным.
– Присцилла Гордон, работаю первый
– Да, конечно, к кому же еще!
– Всплеснула руками блондинка.
– Сумасшедший дом, сплошной сумасшедший дом весь последний квартал, и еще свежеиспеченный интерн на мою голову!
– А что это с ними со всеми?
– С глуповатым видом поинтересовалась Ковальски, кивая головой в сторону очереди.
– Да ничего, в основном! Воспаление хитрости, глупости, тунеядства и жалости к себе! Здоровые, сволочи! Просто ебу дали все блять хором!
– С каждым словом заводясь, почти завопила блондинка.
– Из серьезного только те долбоебы, которых шестерней в доках расплющило, но и им терапевт нахер не нужен, потому что их врач — паталогоанатом! Так что бегом топай в раздевалку, хватай форму и дуй в четвертый кабинет, вон туда, не доходя до хирургии. Через час проверю, если ты не прогонишь за это время десяток местных придурков, я тебя заживо сожру, понятно!?
– Немедля отвернувшись, медикае вдохнула воздуха и заорала не хуже паровозной сирены.
– Следующий!
Рыжая кротко кивнула и бодренько потопала в сторону хирургии.
Белизной простыней слепили глаз аккуратно заправленные койки. Резкий запах дезинфектанта и специфический — обработанного ультрафиолетом воздуха создавал характерную атмосферу тщательно отмытой — и не используемой операционной. Упакованный в красный балахон, с торчащим здоровым медицинским дендритом, что то калибровал в когитаторе среднего роста Механикус. Только разве что перекати-поле не катилось через пустую палату хирургического отделения.
Кармина развернулась и по стеночке двинулась в раздевалку.
Форма оказалась характерным бело-красным комбинезоном со змеей, чашей и парой липучек видимо для таблички с фамилией и еще каких то знаков отличия. Девушка провела рукой по одежде, склонила голову, прищурила глаза. Затем вывернула рукав и внимательно присмотрелась к швам, слишком грубым и толстым как для недурно в целом пошитого изделия. Воровато оглядевшись, она извлекла из сумки пилку для ногтей и подцепила кончиком один из стежков. Раздался треск, и после отчаянного, но короткого сопротивления, шов разошелся, выпуская из складки что то очень похожее на … грунт? Со слабым торфяным запахом и нотками плесени.
Земля? На космической станции?
Быстро свернув комбинезон и затолкав его в сумку Кали с независимым видом устремилась прочь с медицинской палубы.
Созерцать далёкие созвездия в Пустоте через кокпит небольшого катера на орбите удалённой космической станции... Вот она, истинная романтика и красота, вкус прикосновения к Вечности на расстоянии протянутой ладони...
– Стационарная орбита, расстояние два километра.
– Прострекотал когитатор.
– Выдерживаю заданные параметры.
– Готово, моя госпожа.
– Мю осторожно выставила положение какого то вереньера на приборной панели.
–
– Мира Кадис потянулась в кресле, отбросила назад длинную черную косу, прикрыла глаза и расстегнула браслет блокиратора, сложного артефакта, прерывающего связь псайкера с Имматериумом.
– Идешь по спирали вокруг станции. Расстояние один — два километра, до трех максимум. Реперные точки тебе известны. Начинаем.
– Да, страйк — коммандер.
Та улыбнулась уголком рта и расслабила мышцы, буквально растекаясь по ложементу, отпуская ощущения бренного тела, ощущая волны тонкого и нематериального...
Завеса...истончена, Имматериум близок, неприятно, опасно близок. Он может, хочет и жаждет ворваться в реальность. Не сейчас, позже. Раньше? Время, время весьма условно для Нереального. Не прямо сейчас. Уже что-то.
Что еще? Плетение, да, несомненно. Окутывающие станцию незримые нити, не слишком мощные, не особенно тонкие. Но покрывающие практически все пространство, куда дотягивается внутренний взор. И центр, сердце его, на медицинской палубе.
Кадис чуть повернула голову, прислушиваясь к пению струн потустороннего. Запах медицинского спирта. Хммм... Сливают, гады. Окровавленных бинтов — ладно, сливать сливают, но в промежутках как - то таки работают. И пронизывающее всё ощущение исступленной благости... Так, вот это на фоне бытового и криминального алкоголизма и травматизма смотрится вообще крайне тревожно.
Мира открыла глаза, раздался громкий щелчок застежки.
– Мю, движемся к «Перу». И воксируй нашим оглоедам. Кажется у нас появилась зацепка.
Библотека была все той же, уютным пристанищем, ненавязчиво и мягко залитым светом настольных ламп с зелеными плафонами. На этот раз кроме стола и кресел в рабочей зоне присутствовала и большая доска, уже пострадавшая от художественных потуг аколитов.
– Вот такая вот фигня.
– Госпожа страйк — коммандер сложила руки домиком и активно ими крутила.
– Но в объеме, понимаешь?
– Пирамида?
– Спросил Борис, набрасывая на доске объемную фигуру.
– Да.
– Щелкнула пальцами Кадис.
– Четыре треугольные грани, и — она ткнула пальцем в книгу — символы в вершинах. Очень похоже.
Арбитр перевел взгляд на страницы инкунабулы.
– Какой-то вариант отвращающего болезни заклятия. Крайне примитивного. Магия диких миров, почти не структурированный шаманизм.
Госпожа Кадис разглядывала рисунок с подозрением, переводя взгляд с наброска в книгу и обратно.
– Как то оно не очень то и похоже я бы сказала.
Борис согласно кивнул.
– Да, как будто наизнанку вывернули. Попытались призвать болезнь вместо ее изгнания?
– Структура сильно нарушается.
– Задумчиво протянула страйк-коммандер.
– Возможно, её усилили каким — то другим путём.
– Подала голос Ковальски.
– Земля в швах медицинских костюмов, как инструмент привязки и подключения к ритуалу множества невольных участников.
Зеленые глаза блеснули интересом. Госпожа Кадис расстегнула браслет, и провела рукой над разложенной на столе униформой, чуть передернулась и застегнула его обратно.