Отряд К10
Шрифт:
– Могильная земля, котики. Я в душе не знаю откуда столько могильной земли так глубоко в войде, но фонит предельно характерно.
– Она вернулась к книге и быстро перелистнула несколько страниц.
– Гляди. В оригинале у нас вот такое вот заклинание, что-то на манер ворожбы экзальтированных шаманов, которые биением в бубен и исступленными камланиями пытаются изгнать сифилис, туберкулез и лобковых вшей. Но нашелся неизвестный гений, который вывернул его наизнанку... Ну, как умел. И хотя сейчас его мощности явно не хватает не только на привлечение Чумы, но даже на эпидемию
– Или не совсем.
– Оккультисты посмотрели на меня с таким видом, будто обнаружили говорящую собаку. Я поспешил развить мысль.
– Знаете, бывают в мирах-ульях мануфакториумы, где производят очень дешевые товары. Купил мобиль за смешные деньги, похожий на настоящий и шикарно сверкает краской, но заводится с пятого раза, корпус можно пробить пальцем, ржаветь при этом начинает на второй день после выезда за ворота, и рассыпается аккурат доехав до ближайшего пункта приема металла.
И Печать Чистоты на нём поддельная.
От последней фразы присутствующих слегка перекосило, ибо всякому святотатству должен быть все же какой то предел.
Кали приподняла указательный палец.
– А интересная мысль. Вот и с ритуалом возможно похожая ситуация — болеть толком не болеют. Но создать ОЩУЩЕНИЕ и видимость болезни — это легко, это пожалуйста. Что вполне объясняет очереди у терапевтов при отсутствии реальных больных.
– Пусть будет рабочей версией.
– Благосклонно кивнула нам госпожа Кадис и вернула взгляд к книге.
– Значит для ритуала призыва необходимы, кроме могильной земли, кровь с четырех видов ран, гной с трех видов ран, семь клочков кожи с разными швами, свечи из мертвецкого жира... В целом все это можно найти или изготовить на медицинской палубе.
– На свечи обратить особое внимание.
– Заметил Борис.
– Все же космическая станция, к открытому огню все отнесутся без понимания, начиная со штатных огнеборцев и энфорсеров, заканчивая последним трюмным подонком.
– Лоично.
– Согласился я.
– Кроме того, медики, имеющие отношение к диким мирам, либо происходящие с них — большая редкость. Ну потому как там из медицины обычно ржавая пила, клизма и массовые сожжения в целях профилактики перенаселения и улучшения эпидемиологической обстановки. Поэтому следовало бы перешерстить базу данных работников медицинского уровня на предмет пятой графы. Происхождения или работы на диких мирах.
– Толково.
– Согласилась страйк-коммандер.
– Вот и займись, Ковальски тебе в помощь. А мы пойдем по следу. Принюхаемся, так сказать. Буквально.
– Не вертись.
– Кали пристроила мне на лицо респиратор, поправила ремешок и натянула мне по самые глаза капюшон красного балахона.
– Ты теперь правоверная шестеренка. По всем каноническим правилам.
– Й гфрррть не мгу!
– А тебе и не надо! Твои звуки бип — буп — бип. И невнятное стрекотание. Как там еще общаются эти железки?
– Отмахнулась она и достала из сумочки косметичку уже для себя.
– Шестеренку будет сопровождать
– Задумчиво проговорила она и приготовила спонж для нанесения тонального крема.
– Бип-буп-бип.
Крупный чернокожий, а сейчас почти серый от усталости мужчина в форме медикае смотрел на меня абсолютно красными глазами исполненными одновременно полного непонимания и усталого смирения.
– Бип-буп-бип!
– Повторил я энергичнее, вполне отдавшись своей первой роли в работе под прикрытием. Красота! Вот она, настоящая тайная работа Инквизиции!
Ковальски, на этот раз в образе бледной дамы с ярко-красными губами и волосами цвета воронова крыла, устало поморщившись кивнула нашему собеседнику.
– Плановая техническая и инвентаризационная проверка когитаторного массива.
– Четвертая секция, блок А.
– Махнул он рукой видимо приблизительно в нужном направлении.
– Буп — бип — буп!
– Благодарно ответил я, решив, что немного импровизации — то что нужно для такого нового мне актерского ремесла.
Кали скривилась, видимо мысленно надкусив еще один абстрактный лимон.
В не особенно большой серверной было жарковато и пыльновато. Плохо читаемые закорючки на свитке, скрепленном печатью с шестерней, говорили о том, что крайний техосмотр был точно не в этом году.
Сам терминал когитатора выглядел как здоровенный ящик чуть ли не до потолка, с бодро светящимся тускло зеленым экранчиком и рудиментарной клавиатурой. Пошарив вокруг, порта для подключения я не нашел, и, тяжко вздохнув, начал жать туговатые клавиши.
База данных оказалась ничем не лучше. Обновляли ее может и не до Вандирки — самосвятца, но прямо очень давно. Я настроил поиск по выбранным параметрам и с восторгом ткнул в экран пальцем.
– Буп, блть!
– Ориентировочное время создания выборки шесть часов?!
– У Кали задергался правый глазик.
– Бип!
– Решительно подтвердил я, достал из под балахона заботливо приготовленную табличку с надписью «Не работает» и полоской канонической синей изоленты приклеил ее поперек экрана.
– Да, ты тупо нюхаешь воздух в вентиляционных контурах.
– Кадис решительно ткнула пальцем в сторону решетки.
– А чтобы не играть в кибермастифа по всей территории станции...
– Она расстегнула браслет.
– Я задам общее направление.
Неспешно топая с Борисом по коридорам вглубь станции, страйк — коммандер все увереннее ощущала знакомое присутствие.
– Моя госпожа.
– Повел глазами в сторону одной из дверей арбитр.
– Мне кажется это здесь.
– Он пару раз втянул воздух и решительно кивнул.
– А что именно у нас здесь должно быть?
Борис сверился с картой.
– Станционный морг.
Кадис азартно прищурилась и кивнула бородачу в ответ.
– Заходим.
Арбитр не долго думая несколько раз с размаху засадил сапогом по двери. Послышалось невнятное шебуршение, лязг, и в верхней части открылась щель, показав пару невнятного цвета глаз.