Отряд
Шрифт:
Пока Митька разглядывал здание снаружи, внутри, в каморке, похоже, прекратили обсуждение приемов, притихли… и вдруг зачитали молитвы. Ну да, молитвы, Митька хорошо различил слова - «Мизерере меи, Деус», переводимые с латыни как «Помилуй меня, Господи». Судя по глуховатому голосу, молитву читал привратник… ну а кто же еще, Прохор, что ли?
Усмехнувшись, юноша поднялся по лестнице и заглянул в дверь:
– Молитесь?
– С чего ты взял?
Оба - Прохор и Юбер - с самым довольным видом, не торопясь, потягивали сидр из больших деревянных
– Ну, чего встал? Проходи, пей.
– Спасибо.
– Поблагодарив, юноша задумчиво выцедил кружку.
У привратника друзья просидели примерно до обеда и, уговорившись встретиться здесь же завтра, распрощались с гостеприимным хозяином.
Погода портилась прямо на глазах: небо быстро затягивали разноцветные тучи - изумрудно-зеленые, темно-фиолетовые, малиновые, - за которыми опасливо спряталось сиявшее с самого утра солнце. На камни мостовой упали первые капли, громыхнул гром, и тут же ударил ливень! Слава Богу, приятели успели вовремя укрыться под какой-то аркадой.
А дождь колотил все сильнее, разбиваясь о скользкие камни сверкающей радугой брызг. Блистала молния, раскатами прокатываясь по небу, грохотал гром; редкие прохожие торопливо крестились и спешили поскорее убраться с улицы. А по мостовой… по мостовой текла самая настоящая река - бурная, темно-коричневая, грязная.
– Ну и ну, - с опаской глядя на небо, посетовал Митрий.
– Эх, и попали же мы с тобой, Проня!
– Это еще не попали, - усмехнулся тот.
– Успели, вон, спрятаться… Э, смотри-ка, кто-то еще сюда бежит! Босиком! А вымок-то весь, бедолага…
– Да это же Жано!
– присмотревшись, узнал Митька.
И в самом деле, юный оборванец со всех ног мчался под арку. Добежав, перевел дух, выругался и, увидев знакомые лица, радостно улыбнулся:
– Ну и дождина, клянусь Пресвятой Девой! Давненько такого не было.
Вода стекала с парня ручьем, начиная с черной, с оборванными опущенными полями шляпы и копны спутанных длинных волос, однако в серых глазах блестел задор, видать, не очень-то напугал Жано этот дождик.
– Ты бы снял одежку-то, выжал, - посоветовал Митрий, на что оборванец лишь покрутил головой:
– Зачем? Дождь-то теплый - заодно и помоюсь, а потом уж на солнышке высохну. А вы как здесь? Гуляли?
В ожидании окончания ливня Жано явно был настроен поболтать, чем тут же воспользовался хитрый Митька:
– Жано, а ты привратника Юбера давно знаешь?
– А что вам до него?
– настороженно переспросил гаврош.
– Так он же теперь наш друг! Ты не знал?
– Н-нет.
– Мальчишка быстро вскинул глаза.
– А что, вы все-таки подружились?
– Как раз от него сейчас и идем, от Юбера, - подбоченился Митрий.
– Были в гостях. Завтра снова пойдем… можешь и ты зайти, коль Юбер тебя жалует.
– Забавно, - неожиданно улыбнулся Жано.
– Были вроде враги, бились друг с другом и вот - на тебе, подружились.
– Юбер - хороший
– Рад, что мы с ним познакомились.
– Вы иностранцы?
– Юный клошар с любопытством прищурил глаза.
Митрий шмыгнул носом:
– А что, заметно?
– У тебя - нет.
– Жано покачал головой, от чего во все стороны полетели брызги.
– А вот он…
– Я - поляк, - усмехнулся Прохор.
– А вообще, мы учимся в университете. В Сорбонне.
– Митрий горделиво приосанился.
– В университете?!
– присвистнул Жано.
– Ну, надо же! То-то я и смотрю - с чего б это вы с Юбером спелись? Он ведь тоже из бывших студентов, ученый. Иногда такое рассказывает… земля говорит - шар! Слыхали?!
– Само собой.
– А я его спрашиваю, ежели земля - шар, так отчего ж тогда люди с нее не сваливаются? А он только смеется.
– Что земля - шар, это еще полдела, - усмехнувшись, заявил Митрий.
– А вот не рассказывал ли Юбер, что она вращается вокруг солнца, а не наоборот, как это многим кажется?
– Земля? Вокруг солнца?
– Оборванец был поражен.
– Да быть такого не может! Хотя, да, помнится, Юбер как раз что-то подобное и говорил. Неужто такому в университетах учат?
– Ну, не во всех.
– Митрий передернул плечами.
– И не всех, только особо одаренных, как вот мы с Прохором. Хороший парень Юбер, только вот почему-то слишком часто молится, грехи, что ли, замаливает?
– Часто молится?
– Жано недоумевающе хлопнул ресницами.
– Вот уж чего не замечал, того не замечал. Юбер и к мессе-то редко ходит, говорит, что некогда.
– А ты частенько к Юберу захаживаешь?
– Да так, иногда.
– Мальчишка неожиданно вздохнул.
– Обычно зимой. Он меня не гонит, подкармливает, когда паломников мало. Да и самому веселей, у нас ведь здесь очень скучно, особенно в холодные да дождливые времена.
– И давно ты здесь, на горе?
– Лет с пяти, - пожал плечами Жано.
– Меня тетка сюда привела… тут и бросила. А раньше мой отец жил в Лионе, и дед там же жил. Они были нищими - отец и дед, и, говорят, прадед. Прадед просил милостыню у городского собора, выстроил хороший дом, дед потом пристроил к нему еще один этаж, а отец и все мои родичи умерли от чумы. Дом за долги забрали… Не повезло. А ведь как хорошо жили! Ничего, я здесь тоже деньги откладываю - когда-нибудь куплю дом.
– Дом?
– удивился Митрий.
– А что, так много подают?
– Как когда, - философски заметил оборванец.
– В теплые времена - не жалуюсь.
– А что Юбер, он давно здесь?
– Да года два уже. Он очень хороший человек, очень.
– И - наш друг, - с улыбкой поспешил добавить Прохор.
Ливень между тем прекратился так же внезапно, как и начался, поднявшийся верховой ветер утащил за горизонт тучи - изумрудно-зеленые, темно-фиолетовые, малиновые, и на чисто вымытой сверкающей лазури неба вновь засияло солнце.