Отряд
Шрифт:
– Садовник?
– задумчиво переспросил Иван.
– Садовник… Садовник… Садовник! Слушайте, а ведь о нем упоминал брат Жильбер, проклятый иезуит, надеюсь, покойный. Благодарил Юбера за то, что тот разрешал им изредка беседовать. Они, вишь, оба от роз без ума - садовник и иезуит.
Митрий неожиданно вздохнул:
– Роза - красивый цветок. А уж пахнет! Прямо, будто в раю.
– А ты где розы-то нюхал?
– хохотнул Прохор.
– Да уж нюхал, - обиженно отмахнулся Митька.
– Не о розах сейчас речь - о садовнике. Как бы его прищучить? Ведь грамоты явно спрятаны
– Если бы там были грамоты, вряд ли б иезуит тебя туда повел.
– Все может быть…
– Да нет, вряд ли.
– Я, с вашего разрешения, посплю, - усмехнувшись, заявил Жан-Поль.
– Вы все равно сейчас по-русски треплетесь, а я в нем ни бельмеса не понимаю.
– Ой, извини, Жан-Поль, - спохватился Иван.
– Мы тут так, обсуждаем кое-какие свои делишки.
– Да уж вижу.
– Нормандец кивнул на замотанную руку юноши.
– Судя по ране - дуэль. А причина? Женщина?
– Она самая.
– Иван рассмеялся.
– Жаль, меня в секунданты не взял!
– Так ты у своей мадам ошивался. Уж в следующий раз - обязательно.
Нормандец наконец отстал, завалившись спать; давно храпел и Прохор, лишь Митька не спал, верно, все думал, как ущучить садовника.
– Спи, Митрий.
– Дунув, Иван затушил свечу.
– Завтра будем думать - утро вечера мудренее.
Утром Иван проснулся от шума внизу. В таверне громко разговаривали, видно, что-то обсуждали - прислушавшись, юноша различил голос хозяина, дядюшки Шарля, и еще один незнакомый, женский.
Впрочем, не женский - спустившись, Иван увидел в таверне оборванца Жано.
– Добрый день, - приветствовал юноша.
– Что случилось? Чего вы так орете?
– Жано вот пришел, рассказал последние новости, - обернувшись, пояснил трактирщик.
– Ах, Катерина, девочка моя, с кем же ты связалась?
– Он заломил руки.
– Ну, сбежала, ладно, дело молодое, глупое. Но - хотя бы с дворянином или с каким-нибудь лавочником! А тут - с нищим привратником! О, горе мне, горе, на кого я теперь оставлю гостиницу и таверну? Она ведь мне как дочь была, Катерина. Думал - выдам замуж, зять при мне будет, внуки… Эх.
– Дядюшка Шарль расстроенно махнул рукой.
– Так что, привратник тоже сбежал?
– едва не зевнув, осведомился Иван.
Жано ухмыльнулся:
– Сбежал, и не только он.
– А кто еще-то?
– Да много.
– Много?!
– Значит - привратник Юбер, затем - один монах, тот, что томился за какие-то грехи в монастырском узилище, ну и еще садовник.
– Садовник?!
Иван медленно опустился на стул. Вот это была новость!
На шум явился и Митрий, и уж вдвоем они живо расспросили Жано, да мальчишка и сам не собирался молчать - его так и распирало от новостей. Оказывается, каждое утро садовник - молодой парень, послушник Грегуар - тщательно поливал розовые кусты, высаженные во внутреннем дворике, не ленясь таскать воду на этакую высотищу. Обычно с утра, после заутрени, его так и видели - на лестницах, с большим деревянным ведром. А вот сегодня - ни на утренней молитве
– Он, видать, прятал там какие-то сокровища, - почесав за ухом, азартно предположил оборванец.
– Отец Раймонд приказал ревизию провести - хоть узнать, что этот негодяй послушник украл!
Выслушав мальчишку, Иван покачал головой:
– Ну и дела у вас в аббатстве творятся!
Довольный всеобщим вниманием, Жано горделиво выпятил грудь:
– И это еще не все!
– Не все?
– Монастырская лодка пропала! Ну, рыбацкий челн. Некоторые монахи вспомнили, что после всенощной садовник расспрашивал их о проходящих мимо острова судах.
– Ага!
– прищурился Митрий.
– Значит, на всенощной садовник был. Выспросил, что ему надо, да и был таков. Лодку-то наверняка он украл!
– Или - привратник Юбер.
– Жано пожал плечами.
– Или - тот сбежавший монах, - как ни в чем не бывало промолвил Иван.
– Ну, тут гадать нечего… Ты случайно не знаешь, Жано, что за корабли обычно проходят в заливе?
– А что тут знать-то? Из Сен-Мало в Шербур, разумеется. Или - в Гавр, в Антверпен, в Англию, но все равно через Шербур, его уж никак не миновать - по пути.
– И много здесь кораблей проходит?
– быстро спросил Митрий.
– Как когда… - улыбнулся мальчишка.
– Рыбаки про эти корабли все знают - какой да куда…
– Рыбаки… - задумчиво прошептал Иван.
– Рыбаки…
– Ну, я пойду, пора, - вдруг засобирался Жано и, жадно выпив предложенный трактирщиком бокал вина, поспешно покинул таверну.
– О, Катерина, Катерина, - снова завел свою песню дядюшка Шарль.
– И на кого ты…
– Что, даже письма не оставила?
– хмуро поинтересовался Иван.
– Не может такого быть, Катерина - добрая девушка.
– Письмо?
– Трактирщик озадаченно почесал затылок.
– А ведь об этом я не подумал! Ну-ка, поднимусь к себе, посмотрю…
Иван с Митрием переглянулись и тоже поднялись в свои апартаменты - будить приятелей. Впрочем, те уже встали.
– Чего там так орут-то?
– натягивая камзол, буркнул Прохор.
– Вот люди, прости Господи, - с утра уже скандалы устраивают.
– Дядюшка Шарль о племяннице своей кручинится - сбежала, дескать, не сказавши адреса.
И, словно бы в подтверждение этих слов, где-то совсем рядом, за дверью, послышался жуткий вопль.
– О боже!
– покачал головой Иван.
– Пойду, посмотрю - как бы наш хозяин с лестницы не свалился. А вы собирайтесь - сейчас идем на причал, к рыбакам.
Выйдя из комнаты, Иван едва не столкнулся с трактирщиком.
– О, месье Жан!
– помахивая зажатым в руке листком, радостно завопил тот.
– А вы ведь оказались правы насчет письма! Слава святому Михаилу - вот оно! Было приткнуто прямо над постелью, а я-то, старый дурень, и не заметил. Послушал, дурак, слуг, а те твердят в один голос - сбежала, мол, с монастырским привратником.