Отщепенцы [СИ]
Шрифт:
— Серый ты, Серега. Освободитель Отечества можно сказать. Ему и Пожарскому памятник на Красной площади поставили.
— А-а-а-а. Тогда знаю.
— Так вот по профессии он был мясником.
— Кто?
— Минин.
— Иди ты.
— Точно. Ты мясника с «Озерки» в роли спасителя Отечества представляешь? — спросил Кедров.
— Издеваешься? Нет, конечно.
— Я тоже.
— Выпьем?
— Выпьем. А за что?
— Не за что, а за кого. За спасителя Отечества, хоть за какого-нибудь, хоть за мясника с «Озерки», хоть за челнока с "Металлурга" [17] —
17
Стадион «Металлург» — стадион в г. Днепропетровске, где расположен крупнейший в городе вещевой рынок.
Разлили, чокнулись, выпили.
— А ты знаешь, — неожиданно продолжил Сергей, что обозначает слово отщепенец? А то мы друг друга в шутку так называем, а точное значение знаешь?
— Ну вроде предателя. Отщепенец ВПК — человек, предавший военно-промышленный комплекс.
— Ни фига. Отщепенец согласно толковому русскому словарю — это человек, отколовшийся от своей общественной среды, заметь отколовшийся, не предавший, а отколовшийся. Так вот мы все, все граждане страны, сейчас откололись от своей общественной среды, а к другой пристать ни как не можем. Так что мы все тут — отщепенцы.
— Сейчас мы все как дерьмо в проруби, болтаемся и все, — Владимир продолжал уточнять.
— Не только болтаемся.
— А что еще?
— Еще и воняем, — на роль «уточнителя» решил попробоваться Сергей.
— Да, еще и воняем. А если сейчас и пристанем, то куда? К краю проруби? А солнышко пригреет и снова будем болтаться. Так что… давай выпьем, — несколько неожиданно закончил фразу Владимир.
— Давай, — Сергей охотно согласился. — За что?
— За нас, за отщепенцев, за народ, одним словом.
— За народ выпить святое дело, — и снова сошлись с хрустальным звоном две рюмки.
— А теперь, насчет Насти.
— Настю не трожь, — сказал Владимир беззлобно, уютно расположившись в кресле, закрыв глаза и вертя в руках рюмку.
— Да успокойся ты, никто твою Настю не трогает. Я тебе вот что скажу. Я знаю, ты у нас парень умный, любишь ставить глобальные вопросы, о смысле бытия задумываешься, ну и всякой прочей такой дребедени, — генеральный директор фирмы «Элита» медленно, но уверенно водрузил свои ноги на шестисот долларовый полированный красавец и уточнил, — что бы было в точности как тогда, в общаге.
— У меня ай кью выше среднего, — говоря это, генеральный директор рекламной фирмы «Кедр» последовал примеру хозяина кабинета — также изменил диспозицию своих ног.
— Проверял?
— Проверял.
— Ну бог с этим ай кью. Так вот мой тебе совет. Бери свою Настену за белы ручки, ножки или еще за что-нибудь, женись, рожай детей и живи в свое удовольствие. А будешь особенно много задумываться о чем-то глобальном, точно в какое-нибудь дерьмо вступишь… по рассеянности. Мы, к сожалению, не из того теста вылеплены, из которого Господь Бог лепит мининых, пожарских и прочих
— Но на дерьме вырастают прекрасные розы, — Владимир разлепил глаза и задумчиво посмотрел на пустую рюмку.
— У нас сегодня не беседа, а прямо какой-то круговорот дерьма в беседе, — Сергей повторил задумчивый взгляд собеседника на такой же пустой объект,
— Точно. Свойство у него такое крутиться. Глобальное свойство. Как там в писании сказано: "Из дерьма вышел и снова дерьмом станешь". Полный круговорот.
— По-моему в писании немного не так, но мысль твоя верна. Давай выпьем, — предложил Сергей.
— За что?
— Давай выпьем за прекрасные розы которые должны вырасти на нас, на дерьме.
— О`кей. Давай за розы, — согласился Владимир и поставил свою рюмку на стол, рядом с Серегиным.
Сергей лихо завел горлышко бутылки на цель и опрокинул:
— Ты смотри. Последний раз пьем, больше нет. Всю выпили.
— Серега, найди. Еще один тост остался.
— Какой?
— Серьезный.
— Если серьезный — найду, — Сергей встал, пошатываясь подошел к сейфу, открыл и вытащил двухсотграммовую бутылку, наполовину пустую.
— Спирт, — коротко пояснил он.
— Давай.
— Так какой тост?
— Ты наливай. Сергей разлил по рюмкам.
— Давай выпьем за нас — через десять лет, — Владимир взял в руки рюмку и чокнулся с Сергеем.
— За нас — сорока шестилетних, — поддержал друга Сергей и снова чокнулся. Мелодично пропел хрусталь.
19
Днепропетровск. Воскресенье, 4 октября 1998 г.
Ровно в семь, как было договорено, Владимир подкатил на своем «Опеле» к Настиному дому. Девушка его уже ждала у подъезда. Одета она была предельно демократично — спортивный костюм, в руках небольшая спортивная сумка.
— Привет, — Владимир поприветствовал садящуюся на переднее сидение девушку.
— Привет.
— И вот с этой сумочкой ты собралась лететь в Нью-Йорк?
— Чемодана для таких дел у меня пока нет. Мы в нью-йорки летать не привычны. Так что уж озаботьтесь, сударь, о вашей компаньенше.
— Да уж озабочусь.
Оба весело рассмеялись. Так, весело болтая, они выехали за город. Владимир прибавил газа.
— А можно мне? — неожиданно попросила девушка.
— Что можно? — поначалу не понял Кедров.
— Сесть за руль.
— О'кей. Садись. Владимир остановил машину и они с Настей поменялись местами. Девушка уверенно взялась за руль и тронула машину с места. Через двадцать минут Владимир понял, что Настя неплохо водит машину, даже совсем не плохо.
— И где это ты научилась вождению?
— Где, где. На курсах, где же еще.
— И когда же?
— Два года назад.
— А после этого водила автомобиль?
— Водила.
— Какой если не секрет?
— "Девятку".
— Вот уж не думал, что у твоих родителей имеется такой аппарат.