Отшельник
Шрифт:
— Выгружайте?
— Прямо на воду?
— А что, есть другие варианты?
Вечером разбирали подарки, демонстративно не затрагивая основную причину, по которой собрались вместе. Подарки важнее. Давно известно и не подвергается сомнению, что внутри каждого взрослого мужчины прячется маленький мальчик, до сих пор верящий в Деда Мороза. Никто, правда, в этом не признается, но подарки… Да-да, посмотрите на какого-нибудь брутального мужика с седой бородищей и оцените, как он радуется новому галстуку на Новый Год или
Друзья с полной серьёзностью отнеслись к просьбе Андрея Михайловича, и озаботились внушительными инструментами для преодоления неизвестных опасностей. Николай с гордостью показал на длинный зелёный ящик:
— Трофейные и нигде не учтённые. В Гудермесе по случаю достались. Шестьдесят восьмого года выпуска, но на них даже муха не сидела.
— Югославские, что ли? — поморщился Самарин.
— Обижаешь, Михалыч. Неужели я старшему товарищу импортное фуфло привезу? Со складов бывшего Одесского Военного Округа, к нам через Турцию и Грузию попали, а потом… Впрочем, это никого не касается. Чистые стволы, Ванька не даст соврать.
— А чего нам обманывать? — охотно согласился Иван. — Вот пулемёт мои орлы у спецуры попятили, так они сами виноваты. Кто их просил в большой семье клювом щёлкать?
Автоматов было всего десять штук, но это ровно в десять раз превышало ожидания Самарина. Верный армейский принцип — проси больше, получишь сколько нужно, в этот раз не сработал, что могло только радовать.
— Извини, Михалыч, подствольников нет, — развёл руками Николай. — Но ручных гранат с прошлых учений осталось немного. Ну и мелочи кое-какие прихватили.
— А патроны?
Николай усмехнулся:
— Ты не только внешне помолодел, но и вопросы какие-то детские задавать начал. Ящики с патронами мы в лодке оставили.
— Кстити, — оживился Иван. — Тебе и в самом деле больше сороковника не дашь, да и то из-за седой бороды. Признавайся, где-то в саду молодильные яблоки выращиваешь?
— Завидно? — улыбнулся Андрей Михайлович. — Могу и вам такое омоложение устроить. Избавление от любых юолезней гарантирую, и даже новые зубы вырастут.
— Бля-я-я… — протянул Иван.
— Что такое?
— Да он в прошлом году импланты на обе челюсти поставил, — со мсешком пояснил генерал. — По полторы сотни за зуб.
— Баксов?
— Он у нас эстет, еврами расплачивался. Но, как я понял, уже без разницы?
— Правильно понял, Коля, — кивнул Самарин. — Процессуже пошёл.
— Пошёл так пошёл, — согласился Николай. — А теперь всё же объясни, что у тебя за проблемы нарисовались? Кого будем мочить?
Андрей Михайлович вздохнул, собираясь с мыслями:
— На нашей прошлой встрече…
— Это года ты на бильярдном столе плясал?
— Не перебивай, Ваня. Так вот, если помните… Вы что-нибудь помните?
— Вообще-то я думал, что ты
— А без настроения?
— Тогда водку. Ладно, Михалыч, кроме шуток…
— Есть у меня этот переход в прошлое.
— Где?
— Мы как раз через него на Камазе к реке выезжали.
— Там обыкновенные деревянные ворота.
— Ну уж какие есть.
— Да уж, без бутылки не разберёшься, — Иван с надеждой посмотрел на старшего по званию.
— Обойдёмся, — решил генерал. — Нам сейчас светлые головы нужны.
Через три часа утомительных разговоров Андрей Михайлович окончательно убедил друзей, что переход в другой мир не является плодом его больного воображения. В убеждении очень помог груз с нижегородского речного каравана — связки дорогих собольих и куньих мехов нельзя объяснить банальной шизофренией. И тюки выделанных овечьих шкур тоже не свалишь на старческое слабоумие. Если только на массовую галлюцинацию, но вроде бы все трезвые?
— Так ты говоришь, Михалыч, этот Шемяка собирается свалить за бугор с мешком казённых денег? Вот же сучонок! — Николай стукнул кулаком по столу. — Мне, между прочим, тоже за державу обидно!
— И не куда-нибудь, а в Литву хочет, — обратил внимание Иван. — Мне эти лабусы никогда не нравились!
— Вообще-то будущие лабусы в этой Литве приличным людям тапочки в зубах приносят, — счёл должным пояснить Андрей Михайлович. — Да и нет пока такого народа, есть жемайты, ятвяги, жмудины и прочие аушкайты.
— Вот выражаться не нужно, — насупился Иван. — Они мне под любыми названиями не нравятся.
— Не будем спорить о терминах, товарищи, — подвёл итог генерал. — Предлагаю грузиться на лодку и решать проблему на месте. Как говорили классики — промедление смерти подобно!
— Тьфу на тебя, Коля, — сплюнул через левое плечо Самарин.
— Отставить суеверия, Михалыч! Жаль только, нас трое всего, а в лодку человек десять свободно поместится.
— Местное ополчение могу собрать.
— Автоматы им дашь?
— А что такого? Даже негры в Африке осваивают, а тут практически цивилизованные люди, — пожал плечами Андрей Михайлович. — В этом времени огнестрельное оружие уже известно.
— Ну, раз известно… А местные воевать согласятся?
— Почему бы им не согласиться? Я всё же князь.
— Кто князь? Ты князь?
— Да, я. Разве это плохо?
Глава 16
Вадим Кукушкин ехал в Любимовку в дурном настроении и, выражаясь высоким штилем, крайне прескверном расположении духа. Не каждый день и не в каждой больнице её главного врача находят в собственном кабинете с пулей в голове. И, если судить по отсутствию звука выстрела, работали с глушителем.