Отшельник

Седов Б. К.

– Это вы все скоро узнаете, - сказал Штерн, - на кого руку подняли.

– А мы и так знаем, - ответил я.

Семен подошел и опустился перед связанным Штерном на корточки.

– Узнаешь?
– спросил он, и его голос прозвучал весьма зловеще.

Штерн присмотрелся и удивленно произнес:

– Какая встреча! Беглец сам пришел. Жалко, что я связанный, а то поучил

бы тебя уму-разуму.

И он пошевелил связанными за спиной мощными руками.

– Это твое счастье, что ты связанный, - ответил Семен, - если бы мы с тобой были на равных, я бы тебя убил. А так - честь не позволяет.

– Это у тебя - честь? Четырнадцать трупов, а он про честь разговаривает.

Было видно, что Штерн не боится.

Семен сжал зубы и сказал:

– Все эти четырнадцать были такими же падлами, как ты. Может быть, не такими смелыми, но такими же подлыми. Вставай!

Он схватил Штерна за плечо и помог ему встать.

Поднявшись, Штерн повел плечами.

Оглядевшись, он сказал:

– Я вижу, вы впятером одного связанного совсем не боитесь. Смелые ребята!

– А здесь пионерские правила не действуют, - ответил я, - и благородства ты от нас не дождешься.

– А ты-то кто такой?
– Штерн присмотрелся, - видно, что не местный.

– Я тебе потом скажу, на ушко.

Я кивнул Афанасию, и он стал ловко упаковывать пленника.

Через несколько минут Штерн мог только идти в указанном направлении, и больше ничего. Руки были неплотно связаны перед грудью, чтобы ему было удобнее сохранять равновесие, и он даже мог почесать нос, если бы такое желание возникло, но сделать что-нибудь нежелательное для нас у него не было никакой возможности. А для того, чтобы он не отвлекал нас своими смелыми разговорами и не мог поднять шума, я лично завязал ему рот чистой тряпкой.

Осмотрев подготовленного к походу пленника, я удовлетворенно кивнул и сказал:

– Ну что, пошли. И не вынуждай нас наказывать тебя за непослушание.

Штерн ответил мне ненавидящим взглядом, но я не обратил на это никакого внимания. Повернувшись к Афанасию, я сказал:

– Веди.

Афанасий, не говоря ни слова, закинул на плечо карабин и уверенно направился в чащобу. За его спиной бесшумно шагал Макар, следом - Штерн, за ним - Семен, который бдительно следил за каждым движением пленника, а позади всех - вольготно, как на прогулке, - двигались мы с Тимуром.

– Ну

что, теперь можно закурить?
– недовольно спросил Тимур.

– Афанасий, можно?
– обратился я к нашему проводнику.

– Можно, только тайгу не подожгите, - ответил он.

Мы закурили, и я понял, что уже несколько часов обходился без табака. И, между прочим, ничего особенного - выжил! Может быть, снова бросить курить?… Я глубоко затянулся и решил обдумать это как-нибудь на досуге.

Мы шли уже ровно пять часов.

Афанасий время от времени сыпал что-то на землю, и в ответ на мой вопрос сказал, что это отобьет нюх у собак, если их пустят по нашему следу.

Я следил за временем и каждый час давал команду на десятиминутный привал. Все валились на землю и молча отдыхали. Мне приходилось ходить по тайге, причем не просто ходить, а быть в побеге, так что я не очень устал, а Афанасий с Макаром так и вовсе были свеженькими. Что там чувствовал Штерн, меня не интересовало, а Тимур и Семен просто молча шагали, и по их виду нельзя было понять, устали они или нет.

Но когда я сказал, что мы пришли, по лицам всех, кроме моих шаманов, стало видно, что пять часов идти по тайге, причем в таком темпе, - все-таки не то, что прогуливаться с девушкой по набережной.

По моим подсчетам, мы удалились от зоны примерно на двадцать километров, и теперь найти нас было так же трудно, как попасть из ружья в кильку, плавающую в олимпийском бассейне, особенно если выключен свет.

– Ты уверен, что твои порошки подействуют?
– спросил я у Афанасия, с удовольствием привалившись спиной к толстому стволу вековой ели.

– Однако, обязательно подействуют. Не беспокойся, - ответил он, развязывая рюкзак.

– Хорошо. Тогда развяжи нашего дорогого гостя, - сказал я.

– Я сам развяжу, - вызвался Семен и встал.

Подойдя к Штерну, который сидел на земле, он сказал:

– Вставай.

На этот раз он не стал помогать ему, лишь мрачно следил за тем, как Штерн пытается подняться.

– Сейчас я развяжу тебя, а потом свяжу по-другому. Если дернешься, то вот он, - и Семен указал на меня, - продырявит тебе ногу.

Я удивился, но достал «беретту» и, передернув предохранитель, направил ее в сторону Штерна.

Через минуту Штерн был почти свободен, если не считать того, что его левая рука была привязана за спиной, а сам он был соединен веревкой с толстой елью, выдернуть которую из земли ему было явно не под силу.