Отстойник
Шрифт:
– Уходить-то, пожалуй, по-любому пора… загостился. Но, сам понимаешь, я непременно попробую его с собой забрать. Будет много стрельбы, надеюсь, в основном по запорам камеры, и прочего веселья, особенно для фона. А по итогам, скорее всего, нам всем надает по задницам за неорганизованность ваше здешнее начальство.
– Да, я примерно так и понял. Но все-таки – зачем? Чего ради? С какой целью?
– Ни с какой. Честно-честно, никаких пакостей. Истые, Эл, пловцы – те, что плывут без цели. Плывущие, чтоб плыть, глотатели широт.
– Только в тихом и спокойном мире, где в воду можно войти, не боясь остаться без ног, мог развиться такой вопиюще легкомысленный стереотип. Мистер Мейсон, я уже говорил вам, что вы упырок, но должен взять свои слова назад – вы просто чемпион среди них. Идите к остальным, сейчас я приведу этого парня. Но имейте в виду, всякая ответственность за его поступки отныне
– Не сомневайся. У меня не забалует.
Мы разошлись по предписанным адресам, и у портала, где собралась моя нескладная банда, приключился очередной скандал. Хмурый малый, видимо из Хранителей или доверенного сервисного персонала, произвел на пульте серию манипуляций, и на глади портала нарисовалось что-то вроде контурной карты, на которой разбросалась россыпь ярких зеленых меток. Тут уж даже Чарли не мог не догадаться, что к чему. Он и догадался, и полез поближе к порталу, тыкать пальцем в Калифорнию – то ли с перепугу ее легко нашел, то ли география всегда была его коньком, я уже не помню. Мик конечно же принялся его мягко отбортовывать, и очень несложно было прикинуть, чем это все кончится. Чарли, конечно, для своего социального статуса крепкий парнишка, но фона ему не удалось бы переубедить и сидя в «Абрамсе». Айрин, со своей стороны, имела в запасе и противомиковый аргумент, даже два, C-размера, но она как-то завяла и ничью сторону принимать не торопилась.
– Отставить базар, – вклинился я в группу, раздвинув плечом конфликтующие стороны. – Дайте командиру подумать.
– Кто тебя назначил командиром, Мейсон? Это я тут единственный при жетоне.
– Да вот Мик и назначил. Он тут самый убедительный.
– Я такой, – согласился фон. – А жетоном своим ты там, на месте, будешь махать. Пока какой-нибудь хмырь в костюме не подвинет тебя во имя национальной безопасности.
– Эй, прекратите! Мы все там живем!
– Чарли, прекрати ныть. Я тебе обещаю, туда ты так или иначе попадешь. Но вылезать посреди города, где что-то еще творится, с двумя иноземцами мне очень не хочется. Ну как на нас обратят внимание?
– Откуда уже двое взялись? На эльфа мы можем колпак какой-нибудь надеть или вовсе в мешок его…
– Я тебя самого сейчас в мешок, и не то что суну, а превращу! – взвился Фирзаил. – Вы не забывайте, что я добровольно согласился вам помочь, но терпеть неуважения не буду!
– Фирзи безраздельно прав. Никого в моем отряде не будут совать в мешок без моего августейшего благоволения. Мик, дай ему кепку.
– Не хочу кепку!
– А ты не ной. Ты-то в отличие от Чарли колдун, у тебя мозг должен быть рабочим органом. Куда бы мы ни сунулись – а ну как там люди попадутся, к тому же напуганные до усрачки монстрами, а еще хуже – не самими монстрами, а слухами? Они ж в каждого, кто хоть чуть не такой, сперва выстрелят, а потом будут разбираться. И не только в него, но и в тех, кто с ним. Ох как меня это не порадует.
Эльф понурился и, нахлобучив на голову бейсболку, даже уши под нее постарался подгрести. Конечно, пристального рассмотрения не выдержит, но с полумили через оптику авось сойдет за костлявого подростка. А я наконец смог посмотреть на карту. Зеленых точек на ней было множество, подсчитать с ходу не удалось. Вот тут у нас, наверное, и есть Бермудский треугольник – точка даже поярче остальных. В хорошо знакомой Амазонии их обнаружилось с полдюжины, одна даже в районе национального парка Амакайяку, если я верно читаю эту слепую карту безобразного масштаба. Там рядом Летисия, замечательный городок на стыке Колумбии и Перу, который я неоднократно использовал как плацдарм для своих операций. Но нет, туда мы, пожалуй, соваться не станем: велик риск застрять, если международные отношения быстро не утрясутся и рейсы в цивилизованный мир будут заморожены. Пойдем наверх, поглядим на Соединенные Штаты, чтобы и Чарли не так трепетал и под рукой оказались более-менее вменяемые ресурсы, к которым можно будет при необходимости примкнуть. Тут, однако, та проблема, что я эту территорию знаю из рук вон плохо. Ну а что мне там делать? Я работник выездной, а культурный туризм прошел мимо меня. Так что взгляд сам собой переполз выше. Канада – это не так далеко, плюс у нее меньше шанс пострадать от чужих истерик, как у нейтральной территории, а со Штатами, ближайшим соседом, тамошнее правительство едва ли станет в критической ситуации ссориться.
– Можно поближе? – обратился я к оператору. Тот посмотрел выжидающе. Не понял, стало быть. Как ему – жестами? Изобразил как мог, выразительно пораздвигав пальцы. Он понял, повернул на пульте какой-то рубильник, масштаб резко изменился. Где мышка, чтобы поскроллить?
– Рукой
– Ну извините, я по жизни дурак.
– Дурак по жизни вот он. А ты по жизни боевая особь, непонятно зачем не за свое дело берешься.
– Эй, я не дурак! Я, между прочим, офицер полиции! Как насчет встречного уважения?
– Заслужи, и я тебе буду каждое утро кланяться.
Кто, интересно, у них строит планы десанта, как не боевые особи. Я потрогал карту рукой, она послушно потекла, куда потащил. Неловко, но я поначалу и с мышкой обращаться не умел, потом приноровился. Вытянул на район Великих Озер, но взгляд уже сам собой потек выше и левее. Вот те края я знал когда-то неплохо, там неподалеку от границ заказника Нановин Риверс у нашего семейства есть охотничий домик. Собственно, домик так себе, ни бассейна с трамплином, ни блэкджека со шлюхами, фону даже чихать не рекомендуется. Этот домик некогда выстроил еще мой прадед, русский офицер, перебравшийся в Канаду после какой-то их исторической незадачи и пробовавший себя в роли траппера. Даже не знаю, в каком он сейчас виде… домик, в смысле, прадед-то в виде замечательном, дед за могилами ухаживает как нанятый. Но много от домика и не требуется. Телевизор или радио мы постараемся добыть по дороге, для первичного сбора информации хватит. Если дом совсем рассыпается, то это даже на руку – будет чем занять фона и нашего новообретенного рыжего рекрута. А Чарли, если пожелает от нас отмежеваться, может это сделать с моим горячим благословением сразу после высадки. Вот это пятнышко мне кажется перспективным, – я помахал оператору, чтобы приблизил еще. Никаких текстовых пометок, понятно, на карте не было, но озеро Виннипег трудно не узнать, так что ориентировочно это у нас будет Фишер Бей или что-то вроде того. Мне подойдет.
– Мейсон, Мейсон, ты чего, ты куда смотришь? Нам не надо ни на Аляску, ни в эту, как ее там… Гренландию.
Похоже, Калифорнию он все-таки нашел наитием.
– Вот ваш новобранец, мистер Мейсон. Не забудьте, о чем я вас предупредил в его отношении.
Новобранец произвел на компанию неотразимое впечатление. Ростом он оказался что-то под шесть и восемь, ниже Эла на добрую голову, и раза в полтора меньше его в обхвате груди. То есть угадал я удачно – подобрать на него одежду будет несложно, знай проси размер экстра-лардж. Нормальный такой Мистер Олимпия. Вот кому я отдам трофейный «гризли», чтобы не рисковать собственными запястьями.
– Какой рыженький! – ахнула Айрин с искренним восхищением. – Господи, где только берут такое… я тоже так хочу!
Вот этого бы нам совсем не надо. Зря, что ли, уже даже Мик начал рыжими женщинами интересоваться, а у меня так вовсе природный фетиш… впрочем, если тому же Мику верить, то всего лишь один из бесконечного списка.
Физиономия рыжего отражала добродушную благожелательность. То ли Эл ему не объяснил, что продали его на чуждые рудники, то ли он разумно рассудил, что из Отстойника куда бы ни вывезли – все карьерный рост. Мне персонально он заулыбался, демонстрируя, что и десны у него густо-красные, и даже зубы с розоватым отливом. Я, наверное, оказался единственным, кто к нему тут проявил участие. Это очень удачно, признательность – чувство хорошее. Что проблем с его стороны не будет – отлично. Еще бы так сделать, чтобы проблем с ним не было со стороны окружающих. Можно, конечно, каждому встречному объяснять, что он – натуральный краснокожий из дикого племени, даже врать не придется. Но те, кому что-то нужно объяснять, не проблема по определению. Проблема – те, которые слушать никаких отмаз не собираются. Их зачастую и не заметишь, пока в башку не влетит свинцовое предупреждение. Мне ли не знать, я сам из таких. Надо будет первым делом справить ему гардероб… Интересно, а деньги-то у меня есть?.. Нет, про пулемет я помню, но восстанавливать против себя общественность, с которой нам еще культурно сообщаться, по мелочам не хочется. В любом случае в мешковатых штанах чуть ниже колена и клочковатой безрукавке ходить по просторам родины не рекомендую. Значит, придется чем-то жертвовать. В основном Чарли и Айрин, их кредитная история, полагаю, на порядок симпатичнее моей.
– Как звать, рядовой?
Молчание.
– Не говорит, – напомнил Эл. – На всех языках расспрашивали. То ли не понимает, то ли вид делает, но не комплексует.
– Может, глухонемой?
– Слышит нормально, вам и не снилось. Почему не говорит – непонятно. Эй, – Эл тронул рыжего за плечо, завладев его вниманием, и высунул язык. Рыжий с готовностью ответил тем же, не поленился продемонстрировать язык персонально каждому, в финальной точке даже изобразил им хулиганское «у-лю-лю». – Может, обет какой принял, или просто не научили за ненадобностью, хотя я про такое не слыхал. Или дурачок.