Отстойник
Шрифт:
– Ну я постараюсь что-нибудь изобрести, – совсем уж стушевался Эл. – Если вдруг увижу знакомое… правда, опасаюсь, что ваши желудки все-таки не такие прочные, как наши.
– Если оно жуется, я это сожру, – заверил Мик с мрачной решимостью и огляделся, но ничего, что можно было бы сжевать, не углядел и вздохнул тоскливо: – Ну ладно, где тут река? И на чем мы собираемся плыть?
– Что-нибудь придумаем, – просиял Эл, возвращаясь из темного угла провинности к свету авторитетного лидерства. – Река, по счастью, течет в нужную нам сторону, и нам не понадобится двигаться против
С этим можно согласиться, однако подмечу, что он не ответил на прямой вопрос – на чем собираемся плыть? Честное слово, даже по течению не очень приятно плыть без какой бы то ни было лодки, плотика, катамарана, байдарки… Как-то не укладывается в голове мысль, что Эл возьмет и наколдует лодку, а на вырубание транспортного средства из подручных материалов даже его чудо-мечом уйдет немало времени, за кое Мик иссохнет, Чарли помрет, а Мейсон, совершенно понятно, рассердится.
Эл повел плечами, поудобнее пристраивая на спине Айрин, и бодренько ломанулся в прежнем направлении: сперва чуть вниз, под откос, а потом обратно наверх, на следующую насыпь. К слову, никаких особых деревьев, за исключением редких и весьма чахлых, здесь и не водилось. Из чего же он собирается извлекать плавсредство?..
Чарли слегка встрепенулся, когда мы с Миком подобрали его и снова нагрузили на свои плечи. Ох, он у меня отработает это кантование. Пусть еще только попробует мне на вид поставить хоть одно негуманное деяние в родном городке!
– Приехали? – осведомился Барнет, не открывая глаз.
– Ага! – радостно засвидетельствовал Мик. – Видишь тетку с цветами?
Чарли неохотно разлепил веки, сосредоточил взгляд на Айрин, по-прежнему сжимающей в охапке здоровенную кипу стеблей для очистки, вяло плюнул – точнее, уронил клочок слюны – Мику под ноги и снова обвис безвольной тушкой.
– На крайняк, если ничего бегающего не будет… – философски рассудил фон, оценивающе его встряхнувши. – А чего, фунтов сто семьдесят… до Цитадели хватит, а там повар этот… трансмутер.
– Но-но-но-но! – возразил Чарли запальчиво. – У меня гастрит, я невкусный!
И даже попробовал рывком уйти вперед, но не преуспел – пробуксовал обносками элегантных еще нынешним утром туфель по болотному наследию и остался висеть, как национальный флаг в безветрие. Доверие, конечно, лестно, а гастрит отвратителен, но еще такой денек – и я вполне пойму прагматичного фона.
Одежда стремительно цементировалась на открытом воздухе, штаны сразу покрылись ломкой грубой корочкой и застыли, словно из сотен дощечек составленные, тащиться было неприятно, но, на счастье, мучиться пришлось недолго. Едва Эл втащился со своей ношей на гребень насыпи, как ноша издала ликующий вопль и попыталась покинуть седло.
– Будьте серьезнее! – укоризненно предложил ей Хранитель, придерживая волосатой своей лапищей от соскальзывания. – И осторожнее. Вода таит немало опасностей… будет лучше, если я первый в нее войду и посмотрю, что может угрожать.
– Ты войдешь – после тебя воды не останется! Пусти, тебе говорят!
До чего все-таки скандальная баба. Понятно, почему трезвомыслящие адские силы даже
Эл неспешно перевалил через насыпь, а мы, напротив, полезли на нее по его стопам.
Туман здесь был более разрежен, нежели на болоте, вид открывался пространный, но безрадостный. Река действительно шелестела в прямой видимости: дальний ее берег терялся в дымке, ближний же, наш берег, спускался к воде полого, но на пляж нисколько не походил, ибо завален был самым фантасмагорическим нагромождением каменных обломков. Или не каменных? Все тут не как у нас, не разберешь… какое-то крошево, словно стояла тут гора, а потом Большой Рогач походя задел ее своим мегакопытом. Плыть, во всяком случае, не на чем, как мне показалось.
Эл остановился внизу у самой воды, ссадил Айрин на большую глыбу рядом и теперь неспешно вступил по колено в реку. Судя по образовавшимся у его ног бурунам, течение тут было весьма приличное – против не очень-то и выгребешь. Хранитель неспешно зашел еще глубже, по бедро, и остановился, почесывая освободившейся рукой поясницу с озадаченным видом.
– Могу я уже почиститься? – сварливо напомнила о себе Айрин. Волосы ее превратились в очень грязную паклю, по всей физиономии и прочим неприкрытым частям тела расплылись изобильные иловые разводы, а костенеющие джинсы, похоже, крепко натерли всякое разное, причем инстинкт самосохранения – до полного исчезновения.
– Минутку. – Эл нацелил в воду клинок и присел, погрузившись сперва по грудь, потом по плечи. – Я чувствую здесь… что-то неприятное. Сейчас прогоню, и можно будет…
– Я пока с краешку! – категорично отрезала Айрин и полезла с глыбы вниз, на каменное крошево.
– Мисс Ким, это не шутки! – встревожился Эл. – Я готов поручиться, что тут нет никаких следов сил, которые вас преследуют, разве что какие-то случайные местные обитатели, лично к вам никаких претензий не имеющие, но поверьте, не очень-то много и надо вашему хрупкому организму!
Мисс Ким с выражением лица а-ля загнанная лошадь объяснилась с ним демонстрацией единственного немытого пальца и приступила к исполнению заветной мечты фон Хендмана – оголению вышеупомянутого хрупкого организма. Мик радостно хрюкнул и опять уронил свои полсержанта.
– Что происходит? – возлюбопытствовал тот, не открывая глаз.
– Попрание норм нравственности, – предположил я и удостоился переадресации жеста, которым только что наслаждался Эл. – Чарли, нас обижают.
– Лишь бы не били.
– А если будут?
– Имеешь полное право стрелять на поражение.
Я бы, пожалуй, и пострелял. Да только едва ли получится. Выволок из-за пазухи пистолет; в своей кобуре с закрытым дулом он пострадал куда меньше всего остального нашего арсенала, разве что из-под курка вычистить набившуюся грязь… но неужели это все, на что мы можем рассчитывать? Хотя вон у Эла была еще пара таурусов, которые, вполне возможно, он ухитрился не утопить насмерть. Но он очень уж старается… сейчас с головой нырнет в речку!