Отстойник
Шрифт:
Я был о своем доме того же мнения. Пока не поперли эти огнеметные хлопцы. Что-то вокруг случается больно много не умещающегося в упорядоченном сознании Эла. Как там каркал тот дядька: что-то такое запущено, и законы меняются. Не иначе как реформаторы одержали верх на адских выборах, сокрушительным пинком сместив ортодоксов в самую геенну огненную. Или что тут у них? Покамест Ад особой угрозы перегрева не создает, напротив, знал бы, какие тут дела, прихватил бы спальник и утепленную курточку.
– Что ж, придется двигаться своими силами, – постановил Эл, слегка передвинул
– Эти ваши отщепенцы занимаются избыточным кораблестроением?
– Нет, мистер Мейсон. Они занимаются… как бы это помягче… избыточным воровством из сопредельных миров. За что и подвергаются порицанию.
Эге-эге. Найду здесь что-нибудь из обширного ассортимента товаров, которые когда-либо таинственным образом испарились из области моего владения, распоряжения и определения юридической судьбы, – подвергну порицанию тому еще, не посмотрю даже, если эти бакланы размером с Эла. Что за манера – чужое тибрить! Человек же потом ищет, напрягается, ломает голову, как так можно было поиметь на ровном месте (ну ладно, на неровном) совершенно новые спортивные тапочки. Могли бы хоть в жбан дать, чтобы помимо огорчения не навязывать еще и сомнений в собственной вменяемости.
– А иногда, – прогудел Эл тем временем, неторопливо собирая свои причиндалы, – и сами жители миров пробираются в Отстойник, будучи гонимы обстоятельствами или же праздным любопытством. Конечно, самих их выпроваживают довольно быстро, но то, что они привозят с собой, зачастую остается здесь. Так, немало стационарных Врат маскируется в воде, чтобы их трудно было обнаружить, и потому значительная доля визитеров проникает в Отстойник на собственных плавательных средствах.
– Как Бермудский треугольник? – Мик всегда умел выстраивать сложные аналогии. Еще бы таблицу умножения выучил – цены бы ему не было как аналитику.
– Бермудский? – Эл озадаченно возвел глаза к тому туману, что нависал сверху. – Да, что-то такое слышал. Врата Гирнавайна, по-моему… экспериментальный вариант, туда сразу столько затянуло, что Гирнавайну надавали по… гм… урезали ассигнования на продолжение исследований, а Врата его закрыли. Ну может, по-прежнему сквозят немного, но такого, чтобы полстраны вытянуло…
– Полстраны?!
– А что, не было? Значит, что-то путаю… Не из вашего мира. Все время что-то происходит, и приходится приложить немало усилий, чтобы сохранить Отстойник в относительной статичности. Постоянный рост числа визитеров из внешних миров никак не способствует стабильности.
– Срали, срем и будем срать, – подтвердил эту печальную сентенцию Мик с видом донельзя самодовольным. – На то и права личности.
Эл повел на него печальным глазом и тяжко поднялся.
– Давайте выступим. Чем быстрее мы сядем в лодку, тем скорее окажемся в Цитадели. Мистер Чарльз, вы в порядке?
– Пижама жесткая… и матрас…
– Он в порядке, – успокоился Хранитель. – Мисс Ким?
Айрин выступила из-за своего прибежища, все еще
– За все это вы мне ответите, – пообещала она суровым голосом, но уже без того истового блеска в глазах, который загорался, когда цели джихада казались ей достижимыми. – В вашей Цитадели есть нормальная ванна?
– Есть, – заверил Эл истово.
– С горячей водой?
– Сделаем.
– С дырками в стене? – напомнил о себе Мик.
– Я же говорю, нормальная ванна… ну, или сделаем.
– Эл, ты реальный чувак.
Хранитель с легким недоумением себя осмотрел, словно никак не ожидал такого тонкого наблюдения, и не стал возражать.
Магическая очистительная мякоть чудесным образом сняла с разобранного Барнетова пистолета добрых два фунта мокрой грязи и почему-то, никакого вреда не нанеся рукам и другим хрупким элементам, здорово ободрала хромированные поверхности. Чудно, однако… Если бы я чего понимал во всей этой химии, непременно забил бы тревогу. А на нет и суда нет – наскоро собрал, перекинул Мику для возврата владельцу, а Айрин, видимо, придется подождать до следующего раза: Эл гарцует в нетерпении, того гляди стукнет копытом – и полстраны утянет в свежеобразованные ворота.
Чарли вставать отказался наотрез, и мы с Миком затеяли над его сопящей тушкой молчаливую игру в переглядки: оставить ли в таком виде на месте или бить ногами, пока не поднимется. Не тащить же, в самом деле, на закорках? Выручил опять Эл – поистине волшебным методом. На наших глазах он принялся комкать руками воздух и занимался этим странным делом до тех пор, пока из поверхности реки не выдрался здоровенный, бочечного объема, ком воды, словно налитый в полиэтиленовый пакет, – только что брызги с него летели во все стороны. Закусив от натуги губу, Эл развернулся, заставив чудовищную каплю поплыть по воздуху в сторону сержанта, – мы с фоном синхронно шарахнулись в стороны. Таким душем чего доброго смоет!
– Я больше не бу… – успел сказать Чарли, когда под бодротекущей капелью вынужден был открыть глаза. Опоздал, насколько я понимаю, – Эл с облегчением выдохнул и отпустил свои колдунические вожжи.
Таких «хлюпов» я не видал отродясь – детская (но до сих пор очень любимая Миком) забава со швырянием с крыш презервативами с водой и близко не подходит по красочности. На миг взбрыкнулись Барнетовы конечности, Айрин зашлась в припадке истеричного хохота, а фон зачарованно засопел и сделал попытку повторить фокус Эла с комканьем воздуха.
– Так не получится, – разочаровал его Хранитель. – Вы дублируете лишь внешнюю форму движений, не захватывая собственно волокон магического прядения. Если задержитесь здесь подольше, то научитесь их воспринимать и манипулировать ими… У каждого свой срок ассимиляции, но обыкновенно при жизни каждый успевает достичь своего максимума.
Хорошо сказал – «обыкновенно при жизни…» Даже не захотелось уточнять, что это значит. У меня нюх (или слух?!) на выражения, которые дешевле пропустить мимо ушей.