Отстойник
Шрифт:
– Надо пощупать стенку, где дверь, может, косяк можно расковырять и протиснуться! – изобрел талантливый ход Чарли, но, судя по отсутствию топанья, сам щупать стенку не устремился.
– Или давайте постреляем из Мейсонова ружья, – внесла предложение Айрин. – Нашумим, а то и стенку раздолбаем.
Глупая идея насчет ружья. Знал бы прикуп – жаканами бы запасся, а картечным рикошетом только самих побьет.
– Куда вас несет-то? – подивился Мик. – Воздух вроде поступает нормально. Жратва и то есть. Ну как проковыряем дырку – дальше что? Мейсон и рад будет на мне прокатиться, только вы учтите, что в таком раскладе мы теряем две – его
– А в глаз? – свирепо вскинулась Айрин.
– Станет минус четырнадцать, – миролюбиво отрезал фон.
И меня никто не спросил, а меж тем я не люблю на нем ездить. У него очень тряская рысь и сложности с выбором пути, через что всякая его поклажа страдает от встречных веток, выступов и как бы не чего похуже. Учитывая, что таскает он меня только в случаях, когда мне и так уже хреново донельзя, с этим приходится мириться, но радоваться этому обстоятельству я так и не научился. Правда, есть оказии и похуже – например, необходимость самому тащить его неподъемную тушу. Где-то через пару сотен ярдов начинаешь реально подыхать, а еще через сотню разбирает истерический гогот – ну настолько нелепым себе кажешься, кантуя эту колоду, что дешевле остановиться и отбиться от любых последствий.
– Мейсон, ты вообще живой? – полюбопытствовала Айрин и, видимо, воспользовалась возможностью безнаказанно дать мне по морде, потому как безвольная моя голова закачалась из стороны в сторону. – Микки, мне чего-то страшновато… он не хамит и даже сиськи не откомментировал.
Ну ты это, покажи поближе, наклонись пониже… фиг там чего откомментируешь, когда башка крутится, что твой флюгер.
– Ты его лупи посильнее, чтоб уж точно хамить зарекся, – благостно откликнулся Мик. – Я, конечно, никаким местом не доктор, но в таком состоянии его видеть доводилось не раз. Будет как новенький… надо только найти крупную неприятность, чтобы стало ясно, что нам всем пиндык. Тут-то он и вскочит, и кааак…
Не дождетесь, сволочи. Вскочу и кааак – но уже после того, как за вас сей пиндык распишется. А то и не вскочу еще… Мне начало, знаете ли, нравиться. Лежишь себе, безболезный и беззаботный, – не об этом ли во все времена мечтали соискатели просветления, зачастую от него отделяемые то болью в дуплистом зубе, то несварением деликатного желудка?
Айрин прекратила болтать моей безответной головой и вообще устранилась из поля зрения. Осталось любоваться только выбоиной в стене, аккурат по моей богатырской фактуре. Позитивность мышления – наше все. Вот докопаются спустя много лет какие-нибудь фанатичные археологи до данного следа в камне и голосить станут, что, мол, как измельчал с той поры народ… а были герои – в стенах отпечатывались. Вот голову зря, пожалуй, убрал от столкновения – войду в историю безголовым мутантом. Может, попросить Мика туда ногой поколотить, выдолбить приличествующую нишу? Ну да, этот такое выбьет, что конский череп поместится.
Вместо Айрин пришел Чарли и нахально попихал меня тапочком. Вот это уже похоже на тот пиндык, который грозит поднять с одра поверженное величие. Не знаю, удалось ли мне от возмущения чем-то шевельнуть, или у Барнета обострилась интуиция, но он ойкнул и убыл за край экрана с завидной скоростью. Ничего-ничего, у меня память хорошая.
– Вот будет штука, если это силовое поле, или как его там, комнату целиком окружает, – рассудил Мик, не прерывая чавканья. – Тогда
Нашел кого спросить. Зачем мне иначе? Я как раз эксперт по шуму стрелятельному. Могу, конечно, еще взорвать что-нибудь… если есть это что-нибудь, что не прочь взорваться. А тут не вижу ничего особо подходящего. Да и самих нас в закрытом объеме охреначит так, что потом без совка и веника сюда лучше будет не соваться. И как-то еще поведет себя взрывная волна, столкнувшись с этим силовым полем. И… и, главное, я где-то упустил корень проблемы – зачем, собственно, шуметь? Тут кто-то ожидает обнаружить толпы дружелюбно настроенных особей, которые и дверь отопрут, и пива дадут на запивку?
– Мейсон, по-моему, вовсе всячески шуметь разучился, – подытожил Мик. – Это мне совсем не нравится… когда он тихий, за ним не уследишь. Надо его как-то это… оклемать, что ли. Или хотя бы…
Картинка стремительно изменилась: меня поволокло вверх, пока голова не оказалась на обычном уровне; подержало так и обрушило несколько вниз. Хлоп, хлоп – и вот я, видимо, сижу на придвинутом к стене сиденье, откинувшись на оную стену спиной. Мик аккуратно зафиксировал меня в этой идеологически выверенной позе, критически осмотрел и сделал попытку соорудить из меня копию роденовского мыслителя, но тут я наконец ощутил некоторые послабления в горле и сказал ему тихо и невнятно, но содержательно. Фон с уважением поежился и оставил творчество до более благоприятного момента.
– Давайте кричать Элу, что Мейсон убился! – выдала очередную идею Айрин. – Он прибежит, сунется к Мейсону, тут мы его фигак! Битой.
– А дальше-то что? – откликнулся Мик с прежним благодушием.
– Ну… а дальше… Тогда так, подождем, пока он Мейсона оклемает, и тогда уже…
– Фигак битой, ага. А дальше-то что?
– А дальше пускай Мейсон думает, он как раз будет в порядке.
– О! Мейсон, как тебе такой план?
Я честно ответил, как мне такой план – примерно в тех же выражениях, которыми только что отделывался от нежданного скульптора. Вот те на – так шарахнуло, что забыл все слова, кроме неприличных. То есть в голове их еще много и разных, а вот на выходе они очень однообразно трансформируются.
– Не удивлен, – сочувственно покивал Мик. – Он говорит, милая моя Айрин, что если Эл добронравно ринется на помощь, то и битой его незачем, а вот если его битой есть за что, то он, пожалуй, и не ринется… Да, Мейсон?
Ну можно интерпретировать и так. Хотя я, если честно, имел в виду нечто куда менее обстоятельное и аргументонасыщенное – типа «к ноге и ногти грызть, дурища». Но у него и впрямь получилось неплохо – уместно и непротиворечиво. А я зато шевельнул плечом. Эге, непрошеный наркоз потихоньку отпускает. Сейчас, кажется, будет больно.
– Да очнитесь же вы, тормоза чертовы! – взвыла Айрин уже вконец исступленно. – Мы все в ловушке…
Уже и то хорошо, что не вклеила «по вашей милости».
– …а вы сидите с постными рожами, вместо того чтобы выбираться!
– Да мы всегда так делаем, – виновато развел руками Мик. – Ну сама посуди… когда есть куда бежать – тогда, в общем, бегание может иметь какой-то смысл. А когда некуда, чего зря суетиться?
Айрин ошеломленно поморгала.
– Ну а если нас тут так и оставят?