Отстойник
Шрифт:
Компания моя обнаружилась как раз там, где я и рассчитывал ее встретить (уж больно не хотелось спускаться обратно в туман) – в воротах Цитадели, опасливо тыкая стволами во все стороны. То есть тыкали Чарли и Айрин, а Мик прикуривал, но тоже с таким видом, словно изготавливал сигарету исключительно для тыканья в глаз супостатам.
– Это, вашу мать, и есть безопасное место?! – вопросила Айрин почему-то меня, как будто это с самого начала была моя идея и я тут не пострадавший, а самый инициативный организатор этого безобразия.
– Это, нашу мать, оно, – согласился я, чтобы
– Кормить то есть не будут, – уточнил Мик гласом настолько безмятежным, что мертвый парень на балюстраде, кажется, попытался вскочить и убежать от греха.
– Пойди поищи. Тут, по-моему, уже никого ничем не побеспокоишь.
– И пойду. Ты, Мейсон, совершенно зря пренебрежительно относишься к питанию. Нам, крупным мужчинам, питаться следует хотя бы потому, что от этого морда самодовольно лоснится. Бабам нравится.
– И кому ты здесь надеешься понравиться?
– Я же сказал – хотя бы потому. Это для тебя аргумент. У меня своя фишка: я очень люблю какать, а если не пожрать как следует, то удовольствие выходит, гммм, жиденькое.
В непосредственности ему не откажешь. Да и вообще отказывать ему в чем-либо – это надо совсем головы не иметь. Интересно, найдет ли он, ведомый своим дивным внутренним компасом, кухню с первого раза, или сперва постигнет таинство сенситивной живописи?
Мик решительно потопал – почему-то не к лесенке наверх, которую я счел по наивности единственным очевидным путем вглубь здания, а к ближайшему углу, за который и завернул. А меня опять атаковал со своих бесспорных и оттого непереносимо печальных позиций Чарли.
– Мейсон, отсюда надо убираться!
– Валяй, камрад. Топай.
– Да и потопаю, даже если вы тут останетесь на всю жизнь! У меня там это… семья, работа! Дарси опять же!
– Чарли, Дарси бросила тебя в девятом классе после единственного свидания, а сейчас у нее муж прораб и двое детей.
– Мы с ней до сих пор по аське переписываемся, и она мне ставит смайлики с поцелуями!
О! Ну раз так… Жизнь, как я посмотрю, идет мимо меня, я уже давно отстал от паровоза современных тенденций в выражении чувств. И смайлики если какие и ставлю, то только со злобным чертиком.
– Ну так какого черта ты тут застрял с нами, лузерами?
– Вот именно, какого черта ты тут застрял с ними, лузерами? – в кои-то веки поддержала меня Айрин.
– Да я просто не знаю, как отсюда выбраться. Мейсон, ты спроси этого здорового!
– А сам чего не спросишь?
– Он меня не послушается.
– А меня послушается?
– Если даже нет, ты ему чего-нибудь прострелишь, и он передумает.
Хм. А Чарли и впрямь меня неплохо знает. Просто удивительно, что при его нежной преданности закону и порядку (вернее, тиши да глади) я еще не сижу в тюрьме типа Синг-Синга, надежно запертый за семь прочных дверей.
Кстати сказать, хоть он и истерит, но в целом в правильном направлении. Как я и предлагал еще там, на моей многострадальной кухне, за Айрин мы можем присмотреть
– И что ты там будешь делать? – язвительно полюбопытствовала Айрин. – Придешь в офис и напишешь объяснительную записку, что, мол, сопровождал правонарушителей в Аду, стал свидетелем херни, давайте медаль и премию?
– И сам в краденых штанах, – простите, не удержался.
– Я чего-нибудь придумаю. – В глазах Чарли мелькнула затравленность. Это он задумался, как привести к перевариваемому шефом знаменателю происходящие тут события. Ну допустим, территориально Ад можно объяснить как результат проваливания в какие-нибудь катакомбы и выхода в незнакомые частные владения… Гаракх станет крупной гадью живого происхождения типа лося (все равно никто их живыми не видел)… а вот как объяснить мутацию Эла в гориллу, если со всей присущей офицеру решительностью отмести подозрение в закидывании мескалином? – Главное выбраться! Оказаться дома. А там мы уже сообразим, как чего!
Если он серьезно полагает, что дома у него включается соображалка, то самое время его крепко расстроить. Вот мама его может, она такая… Но чтобы привлечь ее как штатного сочинителя, надо ей самой как-то объяснить происходящее. А если начать ей рассказывать, что Чарли провел последние сутки (или сколько?) в обществе девицы с практически паровозными буферами и лексиконом мексиканского уборщика мусора, то самим бы живыми уйти. С авторитетами тетка не считается, от нее в период гона даже фон старается отползти по стеночке.
С той стороны, куда ушел Мик, громко бухнуло, треснуло, скрипнуло.
– Непохоже, чтобы они тут кормились, – откомментировал фон. – Мейсон! Я полагаю, тебе это понравится. Ты такие штуки любишь.
И прежде чем я успел нафантазировать что-нибудь приятное до неприличия, Мик вернулся в поле зрения, с усилием волоча двухметровую хреновину, которую я поначалу принял за двутавровую рельсу с причудливыми рукоятками.
– Это по какому принципу оно мне должно понравиться?
– Этим, наверно, треснуть по заднице можно, – предположила Айрин кровожадно. – И кое-кого даже следует.
А кого – не уточнила. Загадочные они, женщины.
– Я так думаю, что это большая пушка, – пояснил Мик.
Из чего, интересно, он сделал такой неочевидный вывод. У штуки, насколько я сумел разглядеть, ни ствола в классическом понимании, ни каких-то модульных механизмов для прицеливания или подачи боеприпасов. Вполне себе монолитная дура, судя по тому, как фон напыжился, ее удерживая, – весом фунтов так за двести.
– Стрельни-ка.
– А как?
– Понятия не имею. Может, это все-таки что-нибудь типа коппера?