Отстойник
Шрифт:
– А вот ты упомянул инсургентов, которые от вас к нам вылезали, отсюда не могло как-то закрутиться?
– Пожалуй, нет, хотя я опасаюсь зарекаться. При всей эксцентричности поведения они, однако, никогда не посягали на Устои… просто искали лучшей жизни или чего-то еще. Есть, например, Путь миссионеров, представители которого выходят в миры, изучают их, составляют описания для потомков, а также стараются чему-то научить тех встречных, которым это наущение чем-то может помочь. Многие так и входят в историю миров, как великие учителя. Вот, например, был такой Сиддхартха Гаутама, может быть, вы
– Кун-фу тоже вы придумали?
Кто про что, а Мик все переводит на мордобой.
– Кун-фу?
– Ну это, когда ногами пинаются и свечки тушат на расстоянии.
– А. Нет, придумали не мы – это эльфы. Но к вам практически наверняка его занесли именно наши миссионеры. Правда, будучи передано через третьи руки, эльфийское искусство девяносто процентов своего наполнения утратило, остался только невыразительный прикладной аспект да грубые фокусы с перегонкой малой толики энергий. Эльфы-то в этом достигли куда большего – даже естественное старение победили. Но прошу вас, давайте по существу, а то на посторонние темы можно долго отвлекаться. Надеюсь, я доступно изложил свое видение ситуации?
– Ты сказал, что кругом фигня и ничего непонятно, – уточнила Айрин.
– Да, именно это я и сказал. Потому, чтобы стало понятно, следует обратиться к тому, кто знает больше или понимает лучше. Ввиду того что оперирование порталом – далеко не самая сильная моя сторона, добираться до мест, где могут оказаться Старейшины, мне придется по старинке – пешком. Правда, один я смогу двигаться намного быстрее, чем с вами, и смогу пройти там, где для вас пришлось бы искать обходной путь. Так что вывод очевиден: вам следует остаться здесь.
– Врешь, Эл. Во-первых, нам следует не идти с тобой – это отнюдь не значит, что сесть непременно надлежит сугубо на этом месте. А то уже возникают сомнения – ты так истово старался затащить нас… ну ладно, Айрин с довесками именно сюда, затащил, да и засобирался. При известной хитрожопости может закрасться мысль, что ты выйдешь за ворота, позвонишь этим, знаешь, и они явятся сюда забирать целевую особь практически голыми руками. Нам тут оборону держать несподручно: фортификации порушены, о каждый угол убиться можно, в тылу голодный фон, а это хуже танков противника.
Айрин деловито позеленела от таких перспектив. Эл переключил скорбность физиономии на пятую передачу, завздыхал, но чем возразить, так и не придумал.
– Во-вторых, я упорно не могу взять в ум, почему ты считаешь, что для нас идеальным советчиком будут твои персональные хранительские Старейшины? Для тебя понятно, прямое подчинение, субординация, протокол-регламент…
Судя по тому, что Чарли не спросил, что такое «субординация», это понятие он уже успел вынянчить на собственной шкуре. Годы летят, растет мальчик.
– …но вот за себя скажу, что в таких случаях люди обычно склонны обращаться к независимой экспертизе. Кто-нибудь у вас тут протоптал Путь, на котором не бегают с мечами, карая неверных, а сидят в библиотеке и изучают Устои как нормативный документ, имеющий необратимую юридическую силу?
– Юридическая сила суть фикция, которую придумали в вашем мире для частичной компенсации и оправдания отсутствия собственного, встроенного морального стержня, –
– Ты удивишься, мой волосатый друг, но у нас и наборы хромосом вполне себе успешно изучают отдельные люди в белых халатах.
– Даже овечку Долли сделали, – поддержал Мик. – Только померла, бедняжка. Видать, чего-то напортачили, или хромосомные устои тоже вираж заложили.
Эл помялся.
– У нас… не принято соваться с лупой познания в самое, как у вас говорится, святое. Устои аксиоматичны, работают всегда, изучать их…
– Эл, ты ведешь к тому, что изучают их те ребята, что сидят на корягах вдоль реки?
– Я что-то такое сказал?
Пока нет, но как глазки-то забегали!
– Да пофиг мне на то, сказал ты или нет. Мне ответ нужен, и совершенно неважно, дашь ты его словами или молчанием. Итак, вот чем эти отщепенцы тебя прогневали – суются, не сняв лыж, в ваши молельни.
– Нет у нас никаких молельней… молелен… ничего такого. Я уже говорил, что они не принимают Пути. Это не освобождает их от общего, так сказать, хромосомного набора, который не позволяет грубо вмешиваться в жизнь обитателей миров, но Путь оказывает прямое влияние на моральную конфигурацию субъекта. Например, встретив Пророка, я знаю, как он себя поведет, что может, что не может, против чего возразит и против чего восстанет. Он знает то же самое про меня. Мисс Ким, в других обстоятельствах я бы оспорил то выражение пренебрежения, что вы сейчас старательно нацепляете, возможно даже переходя на личности… но сейчас не до того. Просто примите за данность, что таковы у нас правила хорошего тона, как у вас принято вытирать ноги, входя в помещение.
– Правда? – изумился Мик. – Ой, Мейсон, меня, что же это, считают невоспитанным?
– Да ты и есть невоспитанный.
– Я, наоборот, настолько воспитанный, что все в голове перепуталось. Где вытирать ноги, где снимать туфли, где шляпу, где пальто, где штаны… чего вытаращился, Чаки? Никогда не был у доктора? Извини, Эл, продолжай.
– Так вот, эти ренегаты не принимают Пути, и чем они занимаются – сказать невозможно. Однако элементарная логика подсказывает, что просто так отказаться от Пути на ровном месте едва ли придет в голову кому-то, кто не ставит под сомнение Устои, однозначно предписывающие делать подобный выбор. Но поскольку, как я уже не раз уточнил, Устои – наше внутреннее все, то усомниться в них можно только при наличии каких-то безупречно логичных доводов. Отсюда мое предположение – только предположение, ни в коем случае не убеждение, – что они, ренегаты, природу Устоев представляют себе несколько более… разносторонне, что ли.
– И за это их надо люто ненавидеть?
– Никакой лютой ненависти. Неприязнь, отторжение, брезгливость, опасение… полный спектр негативных эмоций, не переходящих, однако, грани разумного. Я отнюдь не стремлюсь их поголовно истребить, поскольку убежден, что если бы их существование не было позволено Устоями – Отстойник уничтожил бы их сам.
– И сам ты, стало быть, всегда следовал своим Устоям и даже не пытался понять, что они из себя представляют?
– Ну да. А вот вы, мистер Чарльз?