Отстойник
Шрифт:
– Так это лучшее, что может тут произойти. Никто из местных мне не понравился, а как выбираться к нашим, которые, впрочем, тоже не фонтан – мы все равно не имеем понятия. Так что чем позже мы выйдем из теплого и надежного помещения к этим ихним мумбам и птерозаврам, тем больше успеем получить от жизни удовольствия.
Даже сумей я спросить, каким именно методом он намерен получать удовольствие от жизни в столь стесненных условиях – поди, побоялся бы.
– Микки, блин! Я не хочу! Я это… я не напрашивалась! Черт побери, сделайте уже что-нибудь!
О! Вот и пошла архетипическая мелодрама. Сейчас спросит, мужики мы или кто.
– Мужики вы или кто?!
А фон ей сейчас ответит, где мужики и кто мы.
– Солнце,
Тут по логике Айрин должна влепить по морде. Кому-нибудь. Либо автору сообщения, либо помянутому в сообщении Мейсону, чтоб придержал свои доказательства. Учитывая записную Мейсонову везучесть…
И впрямь больно случилось. Прямо весь корпус прохватило, а из глаз слезы брызнули. И движение вышло вялое и неуклюжее, но от недвижной тушки неожиданное, так что изловить карающую длань Айрин на полпути и свести пальцы на ее предплечье я таки успел. Пальцы еще не восстановили чувствительность, так что практически не почувствовал, сжимаются ли они, но, похоже, сжались: Айрин сдавленно пискнула и шарахнулась в сторону. Далеко от заякоренной руки уйти не сумела. А я, как назло, и отпустить-то не могу… впору звать фона и искать в его бездонных карманах гвоздодер.
– Ожил! – порадовался фон. – Хочешь рыбки? Тут еще осталось.
– ……, – хы, а автозамена «нет, спасибо» на слова из области инвективной лексики еще не отключилась. С одной стороны, если она останется на всю жизнь, это будет трудненько подать в резюме с должной элегантностью. С другой – все равно половину моих изречений (которая поумнее) никто не понимает, а вторая половина из этих самых слов так и так состоит.
– Ну извини, бананов нема.
Айрин меж тем начала зеленеть с лица, а лапка ее, напротив, белеть. Вот же незадача. Я через силу задрал вторую руку, уперся ею в захваченную конечность и выдавил, как мог, из собственных пальцев. Подозреваю, выглядело это комично, но Айрин явно не до смеха приключилось – едва освободившись, отскочила в дальний угол и там сурово запыхтела, видимо измышляя достойный меня упрек с позиций неформальной логики.
– Ты ее за глотку, – посоветовал вдруг – кто бы вы думали?! – наш миротворец Чарли. И поспешно обосновал это техническое решение: – Если она Элу еще нужна, то враз спасать примчится. А если не нужна, так хоть трудности создавать перестанет.
А чего? Логика достойная. Потом и самого Чарли за глотку, чтоб трудности уж совсем кончились. Жалко, с Миком не сработает… или, точнее, может сработать, но неизвестно в какую сторону.
– Хорошая идея, между прочим, – отметил и Мик. – Учитывая, что милая наша Айрин, по сути, то единственное, о сохранности чего Эл искренне радеет, мы бы вполне могли на этом сыграть… только желательно с этим не затягивать до тех пор, как он получит обновленную инструкцию в духе «да пошла она».
Ладно-ладно, за мной не заржавеет. Щаз немножко отпустит болевой спазм, и пойду ее душить. Даже, к некоторому своему стыду, не без удовольствия.
– Я вам покажу, сволочи, меня за глотку! – зашипела Айрин яростно и даже перетекла в какое-то подобие фронтальной стойки. – Как спасать или защищать, так вас нет, а как душить, так наперебой!
Это, увы, так. Придушить не только проще технически, но и, как правило, продуктивнее получается, и собственного достоинства при этом не роняешь. А начнешь, пошедши на поводу у добрых намерений, играть в спасателя – опомниться не успеешь, как окажешься в положении коврика для вытирания обуви. В моем случае уж точно – проверено многими разами неосторожных опытов.
Встать получилось со второй попытки. Ну в принципе жить можно. Бывало и существенно хуже… несколько огорчает предчувствие, что еще и будет.
– Только подойди, –
– Ну не могу же сам. – Фон сгреб в горсть крошки и отправил в пасть. – Я ведь тебя нежно люблю и все такое. А ему все равно тренироваться надо. А то смех и грех, на пулеметы ходит, что твой зайчик-энерджайзер, а при виде бабы впадает в такую лирику, что хоть последние сапоги отбирай.
Закончу с Айрин – все-таки попробую и его тоже придушить, а то и порезать в мелкий молчаливый салатик. Я и сам знаю, что несовершенен ни разу… зачем прилюдно-то позорить.
Айрин скрипнула зубами, сосредоточилась на моей полуонемелой персоне и ускорила события, шагнувши навстречу и метнув стремительный кулачок. Мастера боевых искусств за версту видать! Аж свистнуло – как знатно удар пошел. Неуверенное Барнетово «эй» за этим свистом почти что и не расслышалось. Потом стало существенно громче, потому что блок локтем – штука довольно суровая, в их спортивных мероприятиях строго запрещенная. Айрин резко стало не до продолжения показательного ката, она с взвизгом подхватила вторично покалеченную о меня руку другой… тут мы ее за шейку и прихватим. Бог его знает, каковы со стороны наши актерские таланты и насколько Эл проницателен… да и наблюдателен – ну как заметит не сразу… так что теперь ее надо аккуратненько поудушать, чтобы у него не закралось и тени сомнения, что это все по-настоящему, но и коней двинуть не позволить. Это, знаете ли, довольно трудно. Только в фильмах категории «С» жертву можно удавливать полчаса, а если браться с душой, то трахея лопается сразу от первого же нажима, извините за такой натурализм. Хорошо, что шея у нашей подружки как у буйвола… ну, как у маленького такого буйволенка – есть за что безболезненно ухватиться и слегка ограничить ей поступление кислорода, не опасаясь, что голова отломится.
– Мейсон, я совсем не это имел в виду!.. – заверещал Чарли, видимо как раз примерив на себя лавры соучастника и подстрекателя.
– Давай-давай, излагай свои идеи, – предложил фон из-за моего плеча. – Видишь, при надлежащей интеллектуальной обработке из них вполне получается извлечь рациональное зерно.
– Я не… Вы чего… Мейсон, прекрати!
Какой-то он неустойчивый на трассе. Вот Айрин – ту с пути отважного не собьешь, как начала трепыхаться, так и не прекращает. Разящее колено я мудро отразил бедром, а вот кулак здоровой руки ощутимо шарахнул под ребро… Это ж больно, черт побери. До чего все-таки склочная баба попалась, нет бы это… как там принято у нормальных литературных героинь: «ее горячее тело таяло мягким воском в его могучих волосатых…» – Тьфу, блин, о чем это я опять.
Чарли оказался в трудном положении, с одной стороны, чувство долга и общее воспитание в стиле «девчонок обижать нельзя», с другой – отчетливое понимание, что в самом лучшем раскладе наполучаешь по шее и ничего не изменишь. Можно посочувствовать – на подобных выборах масса хороших людей поломалась… кто физически, а кто и на корню личности. Обычно не решается без divine intervention [7] … будем надеяться, что волосатый носитель оного поспеет вовремя.
– Завязывай, тебе сказано!
7
Букв.: божественные вмешательства (англ.).