Отступившие в океан
Шрифт:
– Живей вставай! – закричал Митя.
Папин схватил Вахнина за руку, дернул к себе. Гонимые уже целой дюжиной усачей, все трое помчались к «Кашалоту» и едва успели прыгнуть в люк. Гриша захлопнул крышку, прищемив одному из гостей длинный ус. Несколько мгновений тот судорожно дергался, пытаясь освободиться, потом сильным движением откинулся назад и упал на землю с наполовину оторванным усом. А его собратья, сухо пощелкивая не то челюстями, не то крыльями, обступили судно, обнюхивая и ощупывая каждую трещину в бронепластике. Их черные глаза,
– Вот тебе и куколки, – произнес отдышавшийся наконец Вахнин. – Это же какие-то черти…
– Но откуда их столько? – отозвался Митя. – Неужели из той дюжины, что избежала гибели на рифах?
Он присел на корточки возле прозрачной стенки рубки и стал наблюдать за двумя усачами. Те пытались открыть люк. И снова Волкова поразило, насколько согласованно действуют они, подсовывая лапы и челюсти под выступ крышки.
– Так что же теперь делать будем? – растерянно спросил Гриша. – Нас могут осаждать бесконечно.
Волков молчал. Гриша тронул его за плечо:
– Ты ведь специалист по реликтам.
Митя выпрямился, прошелся из угла в угол. В голову не приходила ни одна дельная мысль. Да и что тут придумаешь? Кто они, эти усачи? Какова их биологическая природа? Не разберешь даже, к какому виду относятся.
– Добудь-ка экземпляр для исследования, – сказал он наконец.
– То есть как это добудь? Голыми руками?
– Зачем же? – усмехнулся Митя. – У тебя есть зубы?
– Зубы? А-а! Понял.
Вахнин подскочил к пульту, включил биоточные манипуляторы. Раз! – и членистая «рука», выдвинувшись из гнезда, молниеносно схватила одного из гостей. Тот бешено задергался, пытаясь освободиться. Но «рука» держала крепко. Папин открыл шлюз для образцов, захваты сложились и втолкнули пленника в холодильную камеру.
– Ну вот, первый шаг сделан. – Митя с удовлетворением потер руки. – Пусть немного подмерзнет, а потом анатомируем.
– Вот дьяволы, глядите, что делают! – воскликнул Гриша. По сигналу рожка усачи двинулись к домику станции. Валентина и Солохин, вышедшие было на крыльцо, торопливо скрылись за дверью. Потом с громким стуком захлопнулось окно. Усачи начали пробовать «на зуб» стены домика. Благо станция была собрана из пластика – иначе ее постигла бы участь хижины.
Некоторое время усачи бесцельно кружили вокруг домика, пока их не позвал сигнал вожака. Этот сигнал донесся из дощатой пристройки, где помещался склад продовольствия.
– Учуяли, обжоры, – простонал Митя.
4
Теперь на всем пространстве, примыкающем к домику станции, сплошной массой двигались усачи. Их было в несколько раз больше, чем прежде.
– Опять атакуют станцию, – сообщил Митя, вскакивая на ноги.
С десяток особенно крупных особей взобрались на крышу, облепили антенну рации, состоявшую частью из тонкого пальмового ствола. Через секунду она с треском обломилась.
– Вот теперь и свяжись с Антарктидой, – меланхолически
– Что он делает?! – закричал Митя. На крыльце станции с оружием в руках показался Солохин. Спустившись на нижнюю ступеньку, он вскинул ружье и выстрелил по усачам на крыше. Один из них закрутился на месте, издавая слабый звук английского рожка. Солохин торопливо перезарядил ружье и снова выстрелил. Тогда усачи дружно устремились на стрелка.
– Ну, теперь держись, охотник, – со злостью сказал Митя. – Гриша, подай ломик!
Волков, а за ним Гриша вылезли из «Кашалота» и побежали выручать Солохина. Раздраженные усачи окружили его со всех сторон. Один уже вцепился в приклад ружья. Солохин от неожиданности выпустил оружие из рук. В это время второй усач почти оторвал Солохину рукав куртки. Тот попятился и чуть не наступил на третьего, который тут же схватил за штанину.
– Куртку снимите! Бросьте им! – на бегу крикнул Митя, перекладывая в правую руку ломик. Вдруг с шипением пронеслась белая ракета: это Гриша выстрелил из ракетницы, которую взял из рубки «Кашалота». Прокладывая дорогу ломиком и выстрелами из ракетницы, юноши приблизились к Солохину. Тот продолжал волочить за собой усача, вцепившегося в брюки. Внезапно появился вожак с лилово-черными «зрачками» и вонзил спои челюсти в другую штанину. Солохин споткнулся и упал.
– Брюки… – прохрипел Митя.
Он рванул пояс солохинских брюк, а Гриша, приподняв Солохина, освободил его от одежды. Затем они чуть не волоком потащили незадачливого охотника к «Кашалоту». Валентина на секунду приоткрыла дверь, проводила их взглядом и снова юркнула в укрытие.
– Уф, дьяволы! – облегченно пробормотал Гриша, когда захлопнулся люк. – Ну и задали вы нам работы, – покосился он на бледного Солохина.
– Что-ниб-будь надеть, – стыдливым шепотом сказал Солохин, оставшийся в одних трусах.
Митя окинул Солохина критическим взглядом.
– Погодите, где-то была старая роба, – сказал Папин и полез за выступ пульта. Он подал Солохину замасленную брезентовую одежду.
– Вы оказались правы, – произнес вдруг Солохин, обращаясь к Волкову. – Я недооценил их. Но кто знал?
Снаружи пронзительно запел рожок вожака. Усачи – все, сколько их было, – вдруг дружно поднялись в воздух и полетели на северо-запад, к густым рощам пальм. Митя озадаченно следил за ними. Потом его лицо прояснилось.
– Почему они улетели, как думаешь? – сказал Волков.
Гриша промолчал.
Несмотря на столь неожиданное отступление усачей, исследователи еще долго не решались покинуть рубку «Кашалота», нервно прислушиваясь к доносящимся снаружи звукам и шорохам.
Как только усачи скрылись за рощей, Валентина тут же примчалась к «Кашалоту», держа в руках жестянку с аргинином.
– Что же делать теперь, ребята? – спрашивал устало Солохин. Волков и Валентина переглянулись: впервые Солохин назвал их «ребята».