Отступница

Григина Леля

Парень жмёт плечами и виновато улыбается:

– Вас тревожить не хочу. Мне бы палочку какую-нибудь, чтобы ходить мог.

– Палочку ему подавай! Может ещё карету запрячь?!
– снова бурчу себе под нос, но топаю в дровяник. На мою радость, нахожу среди дров очень удобную широкую и крепкую палку, что вполне послужит тростью. Вручаю её парню.

– Благодарю, бабушка!
– горячо восклицает он, хватает меня за ладонь и неожиданно прижимается к коже губами. Вспыхиваю и с силой выдёргиваю руку.

– Прекращай!

Пошли, покажу тебе нужник. Да, и за волком своим сам будешь убирать!

Свят согласно кивает и, опираясь на палку, поднимается. Вполне уверенно ковыляет за мной. Помогаю ему одеться и провожаю до отхожего места.

А когда он самостоятельно возвращается, я уже успеваю намесить в миску еды для Дружка и отнести в комнату. Волчок с сомнением осматривает подношение, но послушно принимается за еду. А я иду накрыть на стол для себя и своего двуногого (или на данный момент полтораногого?!) непрошенного гостя.

Святослав снимает сапоги и аккуратно ставит их у порога, стаскивает куртку и ковыляет к умывальнику. С удивлением наблюдаю, как он ловко двигается по неизведанному помещению, моет руки, не намочив рукавов, и подходит к столу. Выдвигает табурет и садится.

– Мне много не нужно, хлеба немного, да воды, а если можно чаю горячего, студёно на улице, - виновато улыбается Свят.

Встряхиваю голову, понимая, что застыла столбом и слежу за парнем.

– Что, и пирога не отведаешь?!
– язвительно замечаю, махнув рукой над блюдом румяных сдобных пирожков.

Святослав раздувает ноздри, вдыхая аромат выпечки.

– Не хочу Вас заботить, - бормочет.

С удовольствием наблюдаю, как он сглатывает слюну. Пододвигаю к нему блюдо и большую кружку с чаем.

– Ешь и не выпендривайся! Лучше будешь питаться, быстрее покинешь мой дом. И хватит уже скакать с “вы” на “ты”. Определись уж, будь добр, не нервируй бабушку.

И, кивнув, он ест, с таким наслаждением, что даже жмурится от удовольствия, словно большой кот. А я внезапно для себя чувствую какое-то приятное щемящее чувство, будто мне нравится присутствие этого парня в моем доме.

Но мне же не нравится... правда же?!

Глава 13.

Несмотря на внутреннее недовольство потревоженным покоем, я как-то чересчур быстро привыкаю к своим неожиданным и непрошенным гостям.

Свят не доставляет мне никаких неудобств: он не капризничает, не требует какого-то особого ухода, всё делает самостоятельно, даже ногу перевязывает себе сам (и, пожалуй, у него это выходит даже лучше, чем у меня). Рана его заживает быстро, и уже через неделю он демонстративно сжигает свою палку в печке.

Мы практически не общаемся - не так-то уж просто строить из себя старуху, поэтому я предпочитаю отмалчиваться, а он и не настырничает. Только вот готовить приходится в два раза больше (но этим меня уж точно не напугать, опыт у меня внушительный).

О

волке я беспокоюсь куда сильнее. Ради него в очередной раз выбираюсь на рынок: закупаю побольше творога, рыбы, мясных костей. Аппетит у волчонка хороший, но вот на лапы он так и не встаёт. Я же перерыла практически все книги, что были в домике, однако ничего подобного не нашла. Приходится действовать по наитию: вкусно и сытно кормить и массировать лапы. Конечно же Свята я тоже научила делать массаж, и он с энтузиазмом принялся за заботу о друге.

И по истечении нескольких недель наши совместные хлопоты дают результат - Дружок впервые выходит в общую комнату.

Идёт он медленно, лапы дрожат, словно у новорожденного оленёнка, но волчок ступает шаг за шагом. Святослав, невероятным образом уловив движение, срывается со стула, бросив чистку репки, присаживается и обнимает своего друга.

– Дружок! Дружочек мой!
– шепчет он, целуя волка в морду. А тот, будто верный пёс, облизывает языком его щёки. Я же стою в стороне и смотрю на сие действо с умилением. Вот только внутри вместо радости зарождается какое-то противное чувство разочарования.

“Что опять тебе не так?!” - ругаю про себя.
– “Счастлива должна быть, что наконец-то избавишься от обузы!”

К тому же весна уже на пороге, а значит - мне пора покидать своё убежище и возвращаться в Ярград, чтобы начать новую жизнь. Авось слухи про дурную девку, сбежавшую от княжича, поутихли.

Но мысленные убеждения не работают. А когда Свят поднимается на ноги, шагает ко мне и обнимает - окончательно теряюсь.

Пару мгновений стою в его крепких, но нежных объятиях, ощущая через рубаху тепло сильного мужского тела, лёгкий запах травяного мыла, что сама сварила.

– Спасибо!
– шепчет Свят, опаляя горячим дыханием моё ухо.

Краска заливает мне щёки, становится душно, что дышать трудно, и я отталкиваю парня от себя.

– Совсем дурной что ль?!
– хриплым голосом вопрошаю.

– Прости, бабушка, не сдержался!
– Святослав широко улыбается, прикладывает ладонь к сердцу и низко, в пояс кланяется.
– Благодарю тебя от всей души! Проси, что пожелаешь, всё, что угодно для тебя готов сделать!

– Опять словами разбрасываешься, глупый мальчишка!

– Это не слова, - мотает головой Свят, - правду говорю. Проси, что хочешь.

– А если потребую, чтобы ты на веки остался в старой избушке в Бесконечном лесу со мной?
– сама не понимаю, что говорю, слова потоком льются изо рта.

Но парень ни на секунду не теряется.

– Значит останусь, - уверенно говорит он.

И не слышу в его словах вранья.

– Так и есть, дурень!
– качаю головой.
– Неужто тебя никто дома не ждёт?!

За время, проведённое вместе, я так и не решилась расспросить Святослава о его жизни, о семье, о слепоте, но сейчас был просто идеальный момент.