Отступница
Шрифт:
Свят заботился обо мне, да так, что я частенько забывала, что он слепой. Парень просыпался раньше и готовил для нас завтрак. Через день приносил корзинку полную полевых цветов, ту самую, что сам сплёл из лозы. А вечерами мы сидели на крыльце в обнимку и разговаривали обо всём на свете! А иногда - просто молчали. И даже это молчание рядом с ним было чем-то естественным и прекрасным. И в эти моменты я чувствовала себя невероятно счастливой!
Но в один из вечеров я поняла, что тянуть больше нельзя - моя душа всё сильнее привязывалась к парню, и с каждым днём становилось
В тот вечер началась настоящая весенняя гроза: откуда ни возьмись резко налетел ветер и над нашей полянкой нависли тёмные грозные тучи. Яркие молнии то и дело пронзали небо насквозь, освещая ночь, а гром разрывал лесную тишину. Дождь барабанил по крыше и вовсе не думал прекращаться.
Я только-только улеглась в кровать, и собралась было уснуть, но перемена погоды вмиг потревожила мой сон. Я никогда не боялась грозы, но сейчас отчего-то мне стало не по себе.
– Свят!
– зову тихо, в надежде, что парень ещё не уснул или хотя бы проснулся от грохота.
Да, мы до сих пор спали в разных комнатах и так и не решились на что-то большее, ведь это бы означало, что отныне мы связаны. Святослав был явно не против, но торопить меня не желал. А я... я и не торопилась...
Дверь открывается и в комнату заглядывает растрёпанный парень.
– Есенька, что случилось?
– обеспокоенно шепчет.
– Свят, пожалуйста, побудь со мной, мне страшно, - прошу его жалобно.
Он тут же шагает к кровати. Откидываю одеяло в сторону и протягиваю руку, чтобы он не промахнулся. Свят укладывается рядом, накрывает нас обоих одеялом и прижимает меня к себе. Устраиваюсь на его широкой груди, словно на подушке.
Яркие молнии и раскаты грома сразу становятся не так страшны. Свят запускает руку в мои волосы и аккуратно перебирает их, накручивая локоны на пальцы.
– Премного благодарен этой грозе, - внезапно говорит.
Поднимаю на него голову, вглядываясь в лицо. Он улыбается, так счастливо и довольно, что мне на душе становится тепло и уютно.
– Хочу всю жизнь с тобой так... засыпать и просыпаться, - шепчет.
– В этом доме или же в Ярграде. У меня там вполне приличный домик от родителей остался. Небольшой, одноэтажный, но поболе этого будет и понадёжнее. А если захочешь - поедем в любое княжество, и там я построю тебе дом, огромный, словно дворец, который ты заслуживаешь. Я смогу, ты не думай! А можем и тут остаться, если хочешь, на природе хорошо, вольготно. Заведём корову, козу, кота... детишек.
На этом слове он прижимает меня крепче, его сердце начинает стучать сильнее, а я едва сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Свят хорохорится, но каким-то внутренним чутьём я понимаю, что за этим показным весельем прячется непрекращающаяся грусть.
Он никогда не будет жить полноценной жизнью!
Он никогда не сможет увидеть своих детей!
Он ещё так молод, а ему до конца своих дней предстоит провести во тьме!
– Ты же не против козы, душа моя?!
– я чувствую, как он смеётся. А голос-то слегка дрожит от волнения.
– Не против ни козы, ни кота...
– шепчу, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Только бы он не заметил.
Вспышка молнии освещает комнату, книжный шкаф, а вместе с ним и злополучную книжку.
И молния словно меня пронзает, а не небо вовсе - пришло время!
“У тебя всё это будет, Свят. Обязательно будет!”
– Люблю тебя, Есенька!
– сонно бормочет он.
– И я тебя люблю!
– признаюсь через всего мгновение, но Святослав уже сопит и конечно же не слышит моего вымученного признания. Как не слышит и данных обещаний. Поднимаю голову, разглядывая спящего мужчину. На красивом лице застыло спокойствие и умиротворение, а на губах играет улыбка. Глаза плотно закрыты и лишь ресницы слегка подрагивают. Вскидываю руку и осторожно касаюсь щеки парня, боясь разбудить - но Свят спит крепко.
Наклоняюсь и трогаю губами его губы.
– У тебя будет всё, что ты захочешь, Свят. Обещаю! Пусть богини станут мне свидетельницами!
Глава 15.
– Хочу сегодня выбраться в Ярград на рынок.
Рука Свята замирает, так и не долетев до рта. Его брови удивлённо взлетают вверх.
– Ты же только позавчера ездила, столько всего привезла!
– Мне блинцов захотелось, - выдаю продуманную версию.
– А какие блины без сметаны?!
Свят тут же расплывается в улыбке, а я в очередной раз любуюсь им. Только теперь вместо радости в душе растёт тягучая боль, будто кто-то сильный сжимает моё сердце всё крепче и крепче. Как же тяжело осознавать, что скоро моё счастье разобьется на осколки, словно хрупкая ваза.
– И земляничного варенья!
– мечтательно выдаёт парень.
– Хорошо, будет тебе земляничное варенье.
Свят откладывает ложку, поднимается со стула и пересаживается ближе ко мне. Берёт мою ладошку в свою, слегка сжимает и подносит к губам. Оставляет на коже нежный поцелуй.
– Душа моя, поведай, что тревожит твоё сердечко?
Вздрагиваю от неожиданного вопроса. Вглядываюсь в лицо парня, пытаясь понять, что он знает. Неужели догадывается о чём-то?! Его лицо напряжено, а между бровями залегли складочки. Тронутые поволокой глаза смотрят словно сквозь меня, и это спасает - если бы Свят видел, я бы со стыда сгорела. Хотя... если бы он видел, мне бы не пришлось решаться на подобную дерзость. Не пришлось бы каждый день сгорать от страха, что у меня не получится, и я уйду, оставив Свята одного.
– С чего ты так решил?
– свободной рукой касаюсь его щеки.
– Всё хорошо.
– Я чувствую в твоём голосе печаль и тревогу. Скажи мне, Есенька, что так огорчает тебя? Или кто...
– Никто меня не огорчает, милый мой, уж ты так точно. Думы одолели, всё решаю, где же нам с тобой козу заводить, - выдаю, вглядываясь в лицо.
Складочка вмиг разглаживается, и мне снова достаётся ласковый поцелуй руки.
– Я за тобой хоть на край света пойду, краса моя ненаглядная.
Наклоняюсь и оставляю лёгкий поцелуй на его губах.