Отважная лягушка. Часть 2
Шрифт:
– Я знаю, где вы живёте, и сообщу обо всём уже сегодня вечером, - пообещал собеседник.
– А сейчас мне пора.
Он ещё раз утробно рыгнул.
– Как бы господин Сервак не хватился.
"Даже спасибо не сказал, смрадный сын Такеры!" - мрачно думал писец, выкладывая на стол пять риалов с мелочью.
Пока он ходил к себе на квартиру, пока переодевался, день склонился к вечеру. Караульный у всё ещё распахнутых ворот тюрьмы кивнул ему, как старому знакомому. За праздники здесь уже успели привыкнуть, что непонятно откуда появившуюся девицу, нагло причислившую
Узнав Олкада, они вразнобой ответили на приветствие, и один из них, отворив дверь в тюрьму, зевая, сказал:
– Куда идти - сами знаете, господин Ротан. Только поторопитесь. Скоро стемнеет, а я ради вас фонарь зажигать не стану. Масло нынче дорого.
Молодой человек без труда понял намёк, но на этот раз не стал потакать алчности тюремщиков, покладисто кивнув.
– Я быстро.
– Эй, гляньте, опять адвокат к той меретте пришёл!
– встретил его гнусавый юношеский тенорок.
Его обладатель стоял вплотную к решётке и буравил писца наглыми глазами. Точнее одним левым. Правый заплыл большим синяком.
Олкад пренебрежительно скривился, не унижаясь до разговора с подобным ничтожеством. Прочие узники откликнулись на появление посетителя ворчанием и негромкими ругательствами.
По мере приближения к крайней камере, молодой человек почувствовал странное волнение, словно шёл не к клиентке, а на тайное свидание. Хотя раньше не мог себе представить, что так увлечётся женщиной ростом выше его. Сначала это показалось даже как-то унизительно. Но вспомнив, с каким достоинством она себя держит, к какому роду принадлежит, и сколько всего ей пришлось перенести, подумал, что Нике Юлисе Террине следует простить этот маленький недостаток. Да и выше она его всего лишь на дюйм, ну или на два. Не больше.
Узница уже ждала его с той стороны решётки. Заходящее солнце било сквозь узкое окно у неё за спиной в глубине помещения, подсвечивая облачённый в длинное платье силуэт.
При попытке представить девушку без него, у адвоката перехватило дух.
"Диола?
– с восхищением думал он, невольно замедляя шаг, и тут же возразил сам себе.
– Нет, слишком высокая и крепко сложенная для богини любви. Фиола - мудрость? Ну, уж точно не она. Чересчур переполнена кипящей внутренней силой. Тогда только легконогая Анаид - бессмертная покровительница охотников и зверей! Вот, кого она так напоминает!"
– Рада вас видеть, господин Ротан, - благожелательно улыбнулась аристократка.
– Надеюсь, вы принесли хорошие вести?
– Здравствуйте, госпожа Юлиса, - поклонился Олкад.
– Не знаю, насколько они хорошие, но точно не плохие.
Бросив взгляд ей за спину, писец увидел, что две вульгарные особы, делившие узилище с внучкой сенатора Госпула
Понизив голос, молодой человек рассказал о своей поездке в Кинтар.
– Вы поступили очень предусмотрительно, господин Ротан, - одобрительно кивнула собеседница.
– Взяв письменные показания с хозяина постоялого двора.
Весьма довольный похвалой, Олкад, туманно сославшись на неких влиятельных знакомых, с важностью сообщил, что уважаемых людей Этригии мало интересуют результаты предстоящего суда по делу о святотатстве.
– По крайней мере вам никто не будет мешать, - усмехнулась арестантка.
– Это никому не нужно, - согласился писец.
– Разве что господину Клеару. Но он, кажется, и так уверен в своей победе.
– Вы узнали, есть ли возможность изменить отношение суда ко мне?
– напомнила девушка.
Приняв суровый и, как ему казалось, загадочный вид, молодой человек многозначительно кивнул.
– Я сообщу об этом завтра утром. Но учтите, если у вас не окажется нужной суммы...
Он скорбно поджал губы.
– Отношение к вам серьёзно ухудшится.
– Судя по вашим словам, господин Ротан, - грустно улыбнулась Ника.
– До меня никому нет дела. А учитывая абсурдность обвинения, полагаю, ста империалов будет достаточно.
– Не знаю, - задумчиво покачал головой адвокат.
– Что если запросят больше?
– Двести - это всё, что у меня есть, - прошептала собеседница.
– Если я их отдам, мне нечем будет рассчитаться с вами.
– Я буду иметь это ввиду, - кивнул писец.
– Если я вас правильно поняла в прошлый раз, - заговорила девушка.
– Вы собираетесь убедить суд в том, что я, спасаясь от убийц, случайно оказалась у той скалы, и меня надо пожалеть.
– А разве это не так?
– вскинул брови Олкад.
– Так, - не стала спорить собеседница.
– Вот только вряд ли я смогу вызвать сочувствие у добропорядочных граждан Этригии. После пребывания здесь я действительно больше похожа на бродяжку, чем на дочь Лация Юлиса Агилиса.
– Вы прекрасно выглядите, госпожа Юлиса!
– вскричал молодой человек.
– И можете поспорить красотой с небесами!
Улыбаясь и качая головой, она протянула к его лицу узкую ладонь. Олкад замер, надеясь, что длинные изящные пальчики коснутся его губ, заставляя замолчать. Однако те остановились буквально в дюйме от невольно подавшегося вперёд лица адвоката.
– Спасибо за приятные слова, господин Ротан. Но мне бы не хотелось предстать перед судом в таком виде. Сейчас у судей и горожан я скорее вызову презрение, чем сочувствие.
Несмотря на стремительно сгущавшиеся сумерки, писец разглядел грязные пятна на щеках собеседницы, выбившуюся из-под накидки прядь слипшихся волос, смятое платье.
– Я уже велела рабыне купить новую одежду, - перехватила его взгляд подзащитная.
– А вы должны сделать так, чтобы она помогла мне умыться и переодеться. Прямо здесь, в тюрьме.