Отважные(изд.1961)
Шрифт:
– Да что сказать? Выдай мне этими деньгами зарплату – возьму без всяких сомнений.
– Эх вы, эксперты!.. Давайте-ка сюда! – Морозов отобрал у них ассигнации и сложил вместе. – Смотрите!.. Видите?.. Номера и серии на них одинаковые!.. На этой бумажке серия ВС 718223 и на другой тоже. Я просмотрел целую пачку новых денег – и все с одним номером...
– Ай да Сергей Филиппыч! – воскликнул Громов. – Смотри, как просто, а?.. И ведь не догадаешься...
– Что же нам с этими деньгами делать? – озабоченно спросил Стремянной.
– Сжечь, понятно, – сказал
– Правильно!.. Капитан! – Стремянной подозвал к себе капитана Соловьева, который в эту минуту складывал плотно увязанные пачки денег в брезентовый мешок. – Проверьте деньги как можно тщательнее. Если есть настоящие, отделите их.
– А у нас это уже сделано, товарищ подполковник, – доложил Соловьев. – Начфин Барабаш с самого начала распорядился новые бумажки пересчитать отдельно. А как прикажете поступить с настоящими деньгами?
– Сколько их, кстати?
– Сто пятьдесят шесть тысяч.
– Сдайте их в нашу финансовую часть, товарищ Соловьев. Майору Барабашу.
– Слушаюсь, товарищ подполковник! Будет сделано.
– Ну, а теперь давайте поглядим на сундук, – сказал Стремянной и направился к двери, подав знак Соловьеву следовать за ним.
На этот раз им не пришлось ехать на машине.
Соловьев провел их какими-то проулками, дворами и огородами на соседнюю улицу. Несколько минут они шли мимо недавнего пожарища, среди обожженных, почерневших от пламени лип и берез. Перед ними беспорядочно громоздились обглоданные огнем балки, груды битого кирпича, искореженной утвари...
– Постойте, товарищи! – сказал Стремянной оглядываясь. – Куда это вы нас ведете? Ведь это, если не ошибаюсь, было здание сельскохозяйственного техникума. А теперь и не догадаешься сразу! Какой тут сад был до войны – красота!..
– А гитлеровцы что здесь устроили? – спросил Громов.
– Городское гестапо, – ответил Соловьев. – Место, понимаете сами, укромное, и участок большой...
Громов молча кивнул головой.
– Ну, а где же сундук? – спросил Стремянной.
– А мы его вон в ту проходную будку внесли, где охрана гестапо была. Я около него человека оставил.
– Ладно. Посмотрим, посмотрим...
Они пересекли сад и вошли в небольшой деревянный домик у самых ворот, выходящих на улицу.
Узенький коридорчик, фанерная перегородка с окошком, наглухо закрытым деревянным щитом, а за перегородкой – небольшая комната. В одном углу – железная печка, в другом – грубо сбитый, измазанный лиловыми чернилами стол.
Посредине комнаты стоял сундук. Присев на его край, боец в дубленом полушубке неторопливо скручивал козью ножку. При появлении Стремянного он встал.
– Ну-ка, ну-ка, покажите мне этот сундук, – весело сказал Стремянной. – А ведь в самом деле наш!.. Никак не ожидал, что еще придется его увидеть.
Он наклонился, внимательно осмотрел сундук, провел рукой по крышке, ощупывая железные полосы с частыми бугорками заклепок и целую россыпь затейливых рельефных бляшек, изображающих то звездочку, то ромашку, то морскую раковину.
А
– Не понимаю все-таки, как этот сундучище открывается? – спросил он.
– А вот сейчас увидите, – ответил Стремянной, продолжая ощупывать крышку и что-то на ней разыскивая. – Ага!.. Вот ковш... А вот и ручка... Большая Медведица...
– Какая еще медведица? – удивился Громов.
– Минуточку терпения!..
Стремянной нажал несколько заклепок, повернул какую-то ромашку налево, какую-то раковину направо и свободно поднял тяжелую крышку сундука.
– Наш! – сказал он торжествующе. – Но содержимое не наше.
Все заглянули в сундук. Он был доверху полон разнообразными ценными золотыми вещами, в лихорадке последних сборов кое-как засунутыми сюда.
– Так! – сказал Громов.
Соловьев нагнулся и вытащил газетный сверток, в котором оказалось двенадцать пар золотых часов, ручных и карманных, а затем и еще много самых разнообразных предметов; объединяло их между собой только одно качество – их ценность.
– Ничего себе нахапал, собака! – сказал Морозов. – А ты, Стремянной, еще говоришь: «содержимое не наше». Как это – не наше? Все наше! У нас наворовал. А что, больше там ничего нет?
– Есть, – ответил Соловьев и извлек из сундука несколько папок с документами.
– Все больше по-немецки, – сказал Громов, раскрыв одну из папок и просмотрев несколько документов. – А вот это интересно! Смотрите-ка, смотрите, тут есть один любопытный документик – предписание направлять народ на постройку военных укреплений. Забирай, товарищ Стремянной. Пускай сначала у вас в дивизии посмотрят, а потом нам вернут...
Стремянной быстро взял протянутый Громовым документ и торопливо пробежал его глазами. Но первые же строки напечатанного на машинке текста разочаровали его. Это был русский перевод распоряжения Шварцкопфа, представителя Тодта, бургомистру города Блинову. В распоряжении предлагалось усилить подвоз рабочей силы в район строительства укреплений. Документ был уже двухмесячной давности и если представлял некоторую ценность, то лишь как свидетельство того, что противник не приостанавливал работ даже в самые лютые декабрьские морозы. Следовательно, гитлеровское командование возлагало на эти укрепления большие надежды. Ничего более существенного в двадцати строках найти было нельзя.
Стремянной внимательно пересмотрел все остальные документы, лежавшие в папке, но ни одного, касавшегося укрепленного района, среди них не было.
Он засунул документы в полевую сумку и повернулся к Соловьеву:
– Ну, капитан, составляйте опись вещей, да смотрите, чтобы ничего не пропало. Потом по описи надо будет передать в горсовет. Может, и хозяева еще найдутся, если только живы. – И он захлопнул крышку опустевшего сундука. – Идем, товарищи.
– Постой, постой, – сказал Морозов, – объясни сперва, как он открывается.