Отважные(изд.1961)
Шрифт:
Так они дошли до ближайшего перекрестка.
У покосившегося телеграфного столба Коля остановился:
– Ну, Витька, в какую сторону пойдем? Направо или налево?
– Не знаю. По-моему, домой. До каких же пор нам по улицам шляться?
Коля яростно вонзил в снег обе лопаты.
– И чего ты такой вялый? – спросил он с негодованием. – Согнулся, как старик, носом землю пашешь!
Последние слова Коля произнес не без удовольствия. Он слышал их от старшины, распекавшего медлительного и нерасторопного солдата, когда час назад к ним во двор въехала
– А тебе чего от меня надо? – рассердился Витя. – Дело говорю. А то «пашешь, пашешь»!
– Ну, если дело, так идем вот в эти ворота.
– Так ведь опять там ничего нет. Только обругают.
– Подумаешь, нежный какой! Обругать нельзя...
И Коля направился к невысокому деревянному дому, окруженному сараями, старыми конюшнями, превращенными в склады, и еще какими-то постройками. Он смело вошел во двор, поставил у крыльца лопаты и направился к сараю с высоким кирпичным фундаментом. Этот сарай показался ему очень подходящим местом для того, чтобы спрятать картины. На дверях сарая висел большой ржавый замок. Едва Коля притронулся к нему, как замок легко открылся. Оказалось, что он не был заперт. Вынуть его из колец было мгновенным делом. Дверь со скрипом отворилась... и из темноты с радостным визгом выскочил поросенок.
В ту же секунду в домике распахнулась дверь, и на крыльцо выскочила какая-то древняя старуха в больших валенках и в ситцевом переднике.
– Жулики! Что делают! – закричала она. – От Гитлера порося уберегла, так они его стащить хотят! Сейчас людей позову, шаромыжники вы этакие! Вон со двора, чтоб духу вашего тут не было!
Витя растерялся, попятился и метнулся к воротам. Но Коля не побежал. Он смело пошел навстречу старухе. Остановился перед ней и сказал с достоинством:
– И как вам, бабушка, не стыдно так ругаться!.. Не нужен нам ваш поросенок... Если хотите, мы вам его поймаем...
– Вот именно, что не хочу! – сердито сказала старуха. – Поймаете, да не нам... Иди, иди, пока цел. А не то я тебя так ремнем отделаю!
Поросенок, радостно хрюкая и взрывая пятачком снег, бегал по тропинке между домом и сараем. Коля нагнулся к нему, схватил, ловко втолкнул в сарай и прикрыл дверь. Увидев это, старуха несколько приутихла.
– Ну ладно, иди, иди, – уже миролюбиво сказала она. – Нечего по чужим дворам шататься.
– А мы, бабушка, не шатаемся, – сказал Коля, вновь подходя к крыльцу. – Мы картины ищем.
– Какие такие картины?
– Из музея. Которые пропали. Гитлеровцы их увезти из города хотели, да не успели и спрятали... А где, неизвестно. Вот мы их и разыскиваем.
– У нас во дворе никаких этих картин нет, – сказала старуха, – и на соседнем тоже, и на всей улице нет. А о картинах нам уже из горсовета объявляли... Кабы они были, так я сама бы их снесла, вас не дожидалась...
Взвалив на плечи лопаты, Коля направился к воротам.
Витя, ожидая его, приплясывал на снегу.
– Плохо дело, – сказал Коля. – Нет у нее картин, и вообще на этой улице их нет.
– А она откуда знает?
– Знает, раз говорит. И всем уже
– Зачем же нам тогда искать? – сказал Витя. – Все обыщут свои дворы, и кто-нибудь найдет... Скажем нашей Клаве – пусть посылает на это дело младенцев. Идем домой!
– Не пойду, – упрямо ответил Коля. – Если хочешь, иди, а я не пойду. Я буду искать.
На всякий случай они зашли еще в несколько дворов, но уже не хозяйничали сами, а терпеливо расспрашивали жильцов. Все знали, что из музея пропали картины. Многие гадали, где они могут быть, высказывали свои предположения, но все, у кого они побывали, уверяли, кто как раз у них во дворе ничего не спрятано.
– Нет, так мы, конечно, никаких картин не найдем, – сказал Коля, когда они через час остановились на другом конце улицы. – Вот что я тебе скажу: искать надо там, где никто не ищет и где нет хозяев.
– То есть где же это? – с интересом спросил Витя.
– Ну, в развалинах, в подвале старой церкви, в склепах на кладбище!.. Пойдем, а?
Витя оживился:
– Ну, это другое дело! Пойдем.
– Куда раньше?
– Куда хочешь.
– Тогда сначала пойдем в развалины, – решительно сказал Коля.
Развалинами они называли стены большого элеватора, который был разрушен немецкими самолетами во время первых же бомбежек. Чтобы попасть к нему, надо было пересечь весь город.
Мальчики зашагали в ту сторону.
Вдруг из-за угла полуразрушенного, обгорелого дома прямо им навстречу выскочила Мая. На ней было не по росту короткое пальто и большие валенки. От этого она казалась еще меньше.
– Эх, Майка, – сказал сокрушенно Коля, – беда просто с этим заданием. Мучение! Ходим, ходим, а толку нет...
– Что же вы хотите делать? – спросила она.
– Да вот у нас один план возник.
В глазах у Май засветилась мольба.
– Возьмите меня! – попросила она.
– Нет, нет, ты и не проси. Не возьмем, – сказал Витя. – Мы в такие места идем, где тебе будет опасно.
– Я не боюсь.
И Мая пошла с ребятами.
Так, втроем, вышли они на окраину города. Время приближалось к пяти часам. Уже начинало смеркаться. Разрушенный элеватор бесформенной громадой поднимался на холме. Снизу он казался особенно темным и страшным. Справа от дороги стоял столб, на котором был прибит фанерный щит с короткой и выразительной надписью: «Мины!» Тут Коля остановился и строго сказал Мае.
– Смотри с дороги не сворачивай, а то подорвешься.
Она молча кивнула.
– А ведь нам не успеть сегодня под церковь и на кладбище, – сказал Витя.
– Пойдем завтра. Важно начать...
Коля и Витя стали быстро подниматься на холм. Не отставая от них ни на шаг, шла Мая. Она сильно замерзла. Чтобы как-нибудь согреть руки, она в варежках сжимала их в кулаки.
Дорога круто повернула направо, огибая холм. До элеватора оставалось метров пятьдесят. Сюда давно уже никто не ходил, и дорогу совсем занесло снегом. Надо было идти по целине. Коля в нерешительности остановился.