Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта
Шрифт:
По 2-3 яйца на человека.
— Что вы делаете обычно с капустой? — указываю на поле, заросшее огромными кочанами.
— Что, что… Известно что. Едим!
— Всю капусту успеваете съесть за сезон?
— Великий с вами! Ее и целой деревне будет много. Что успеваем со скотиной — то съедаем. Что не успеваем съесть — тем земля питается.
— А рынок тут далеко?
— Да не… Всего час пути. Это ежели Милка в хорошем настроении и бодренько топает.
— А если без Милки?
— Можа за пол дня дотопаете.
— Знаете, — я быстро делаю выводы, — оставьте тут все-таки
Мария смотрит на меня круглыми глазами, как на безумную. Ей, наверно, кажется, что я беру на себя больше, с чем способна справиться. Но для меня домашняя скотина — это не обуза, а, в первую очередь, ресурсы. Вот и лошадь тоже, как выяснилось, очень ценный в местных обстоятельствах ресурс.
Я еще не знаю, повезу ли на рынок продавать капусту, или пирожки с капустой, или заквашу на продажу, но сгнить ей точно не позволю! Земля прекрасно напитается сорняками, не хватало еще овощами ее кормить!
Старушка поджимает тонкие губы, так что вокруг рта появляются новые морщинки. Тяжело вздыхает, качает головой. Всем своим недовольным видом показывает, что она против того, чтобы оставить здесь драгоценную лошадку. Но разве может она возразить? Даже если хозяйка сумасобродка, она по-прежнему остается хозяйкой. Субординацию никто не отменял.
Мария безнадежно машет рукой, мол, спорить бесполезно.
— Ну, пойдемте тогда что ли с кобылкой знакомиться.
Мы идем на луг через поле капусты. Тут на свободном выпасе, без всяких оград и колышков пасется гнедая лошадка. Я, конечно, в лошадях не разбираюсь, но по-моему, она выглядит здоровой, сильной и очень красивой.
Когда мы приближаемся, Милка поднимает голову. Фырчит и лениво обмахивается хвостом. Гладкая рыжая шерсть поблёскивает на солнце, словно соткана из золота.
— Давайте. Идите к ней, позовите ее, — говорит Мария, что-то доставая из кармана. — И нате-ка вот, держите. Морковкой ее угостите.
Делаю пару шагов вперёд. Вообще-то я впервые общаюсь с лошадью. Мой голос звучит тихо, но надеюсь, увереннно, когда я протягиваю ей на открытой ладошке морковь:
— На, Милка, это тебе.
Лошадь поднимает голову, смотрит на меня тёмными, почти человеческими глазами. Она будто раздумывает, стоит ли мне доверять. Затем Милка делает несколько шагов ко мне и утыкается мордой в ладонь. Берет у меня морковь, деликатно скользнув по ладони мягкими, теплыми губами. Чувствую запах шерсти — густой, с привкусом земли и травы.
Пока она хрустит корнеплодом, я осторожно касаюсь её шеи. Милка спокойно принимает мою ласку, а у меня сердце замирает от новых ощущений. Мы стоим так несколько минут. Она жует — я глажу. А потом лошадь фыркает и требовательно тычется мордой в мою ладонь.
— А-а, понравилась морковка, да? — радуюсь я. — Потом тебе еще принесу вкусняшку.
— Ну, все, вот и познакомились, — несколько ревниво бурчит Мария. — Вечером покажу, где она ночует, как о ней заботиться. Как упряжь на нее надевать. А пока пойдем в дом. Покажу наши запасы. Сегодня вот мясник приезжал. Я взяла свинину, на всякий случай выбрала куски побольше. Как сердце чуяло, что пригодится. В погребе солью
— Как часто приезжает мясник?
— Раз в неделю. Через семь денечков снова ждите.
— Кто-нибудь еще приезжает к нам? — продолжаю допытываться.
— Не, больше никто. Ради меня одной-то кто сюда потащится? Много ли мне надо? Так-то у мясника домик неподалеку. Он на рынок как раз мимо нашего поместья едет. Вот и заезжает заодно раз в неделю.
Чем ближе мы подходим к дому, тем отчетливее до ушей долетают звуки лошадиного храпа. Оборачиваюсь. Милка по-прежнему пасется на лугу. Тогда почему с другой стороны дома раздается лошадиное ржание?
— К нам пожаловали гости? — встревоженно смотрю на старушку.
Первая мысль — неужели она против моей воли позвала Ловцов?!
Глава 15
— Что вы так смотрите на меня. Побойтесь Великого! — возмущенно бурчит старушка. — Не звала я никого. А если кому приехать приспичило, так нет в том моей вины!
Она идет справа от меня, резко одергивает на себе темное платье и качает головой. Будто ее обидело мое предположение. Да ладно…
Ей ли обижаться? Настучала раз — может настучать и второй.
Иду вдоль каменистой стены, напряженно вслушиваясь в звуки перед парадным крыльцом. Если это все-таки Ловцы...
Может, стоит сбегать в дом, предупредить детей, чтобы сидели тихо? Хотя какой в этом толк? Они, наверняка, привыкли отслеживать гостей и соблюдать осторожность.
Вся в размышлениях, прежде чем свернуть за последний угол, настороженно замираю. Мария тоже останавливается вслед за мной. Видимо, мы обе хотим для начала осознать, с кем нам предстоит встретиться.
Перед крыльцом на каменистой дорожке стоит упряжка вороных лошадей. Блестящая полировка антрацитового экипажа, большие колеса говорят о богатстве хозяина. А золоченые вензеля на дверце мне уже знакомы.
Браггар Эртирос, владелец экипажа и этого места, широкими шагами меряет лужайку перед домом, как хищник, посаженный в клетку. Он тяжело дышит. Сжимает — разжимает крупные пальцы с таким видом, будто хочет кого-то придушить. Заметно, что мужчина не просто зол, а взбешен.
Время от времени он разворачивает какие-то бумаги и, пока на них смотрит, мышцы его широких плеч и шеи вздуваются, точно канаты. Вот тут реально становится страшно.
Я Ловцов не так сильно боялась, как его!
А потом… Из экипажа выходит знакомая женская фигурка в элегантном пепельно-голубом платье и приближается к Браггару. Меня кроет досадой.
Опять Виттория!
Сама не понимаю, почему испытываю к ней неприязнь. Что-то неискреннее есть во вкрадчивых интонациях и приторных манерах.
Женщина о чем-то говорит. Голос медоточивым ручейком журчит в пространстве, как вдруг до ушей доносится мое имя, заставляя навострить ушки.
— Даяна просто запуталась, мой лорд. Не ее вина, что она родилась злобной эгоисткой. Позвольте мне поговорить с ней. Я бы хотела в память о нашей прежней дружбе усовестить ее...