Отягощенные злом
Шрифт:
— Керим… — сказал генерал, — подготовь кино. Не так-то часто правоверным удается увидеть, как умирает враг ислама, неверный. А ты… если захочешь что-то сказать… скажешь. Если нет — умрешь…
И вдруг капитан понял, что он сильнее их, бородатых фанатиков с нездоровым блеском в глазах, и их предводителя, умного и злого генерала-отступника. Сильнее потому, что они могут убить его, но не смогут заставить его перестать быть самим собой. Нет, господа, не смогут…
На авианосце «Александр Второй» не смолкал ревун тревоги. На палубу поднимали специальные вертолеты. Авианосец шел курсом «вест» полным ходом, смещаясь к Атлантике…
На второй палубе, на отгороженном шторами гулко-металлическом пространстве отработанно быстро собиралась группа безопасности
Черная боевая униформа из негорючего номекса — мало кто знает, что в ее основу положен костюм… пожарного. Просто бойцы амфибийных сил флота должны вести абордажные бои на подбитых, горящих кораблях — своих и неприятеля. Поэтому в основе их костюма — костюм пожарного, противостоящий открытому пламени и позволяющий бойцу сохранять подвижность. Он лишь в нескольких местах укреплен вставками из кевлара. Дыхательная система тоже позаимствована у пожарных, только шлемы титановые, способные противостоять выстрелу в упор.
Основное оружие — пистолет и автомат. И то и другое нестандартное, бойцы спецназа вооружены только иностранным вооружением, чтобы по оружию невозможно было понять, откуда пришли гости. На вооружении группы Островского — универсальные автоматы «Беретта ARX160» в специальном варианте. Тяжелый ствол с керамическим покрытием и пламегасителем, выдерживающим длительный огонь очередями, специальная, расширенная комплектация. На вооружении группы нет пулеметов, просто у назначенных пулеметчиков вместо стандартных, сорокапатронных магазинов — более емкие, на сто пятьдесят патронов каждый. Нет и снайперских винтовок — снайперы прикроют десант с вертолетов. Для этого на каждом вертолете будет снайпер с винтовкой «Барретт Ml07» и два пулеметчика побортно. Вместо русских пулеметов на вертолеты установлены многоствольные пулеметы «Миниган». Четыре тысячи выстрелов в минуту — когда такой пулемет стреляет, отдельных трассеров не видно, сплошная струя огня бьет по земле.
Пистолеты — обычный для таких случаев «Кольт Ml911», только германский, из зачерненной стали. «Кольт» любят все солдаты мира, потому что тот, в кого попала пуля из него, упадет и больше не встанет. Но эти пистолеты — не сорок пятого калибра. Они десятимиллиметровые, модели «Дельта-Элит». На один патрон больше, плюс лучшее, чем у старого патрона, прохождение через препятствия. Для русских такие привычнее, они соответствуют русскому «Орлу» с патронами «маузер». Оригинальный, сорок пятый калибр — только у командира группы: память о его обучении в САСШ.
У каждого бойца — отдельный набор в соответствии с его функцией в группе. Лидеры, те, кто идет впереди, берут молот для вышибания дверей или короткое помповое ружье — обрез — снаряженное патронами со стальной крошкой. Наблюдатели берут лазерный целеуказатель для того, чтобы показывать цели авиации прикрытия. Радисты берут рацию дальней связи, по которой можно связаться, послать пакет информации не только на авианосец, но и в Константинополь.
Поскольку группа штурмовая, а не разведывательная, каждый берет с собой минимум средств выживания. Нет ни палатки, ни коврика, ни ножа-мачете (для штурмовых действий положен только многофункциональный нож-инструмент). Всего два литра воды и несколько батончиков пищи. Черный шоколад или специальная смесь из белка и витаминов — по желанию. Но у каждого в снаряжении — сверхлегкая надувная лодка с маяком. Индивидуальное спасательное средство — им приказано: если вертолет будет сбит или не сможет забрать их по тем или иным причинам, уходить водой. Пробиться к порту, захватить сейнер, катер или шлюпку. Если это не получается — прыгать в воду в любом месте, воспользоваться самоспасателем, подать сигнал и ждать помощи.
Зато боеприпасов — вдоволь у каждого. Каждый берет с собой десять снаряженных магазинов на сорок патронов каждый, размещая их на снаряжении. Одиннадцатый — пулеметный, на сто пятьдесят — в рюкзак вместе с тремя сотнями патронов в пачках. Этого достаточно для ведения многочасового жестокого боя. По шесть-десять гранат, те, у кого к автомату приторочен подствольный гранатомет, берут меньше патронов, но вместо них — двадцать гранат на снаряжении и в штурмовом рюкзаке.
Каждый из тех, кто входит в группу, уже не первый раз участвует в подобной высадке. Скажем так, тех, у кого меньше
Собравшись, они проверяют сначала свое снаряжение, затем снаряжение друг друга. Каждый хлопает друг друга по плечу — «порядок» — и показывает большой палец командиру группы. Все, все готовы…
Они выходят из-за ширмы. Тяжелой поступью латных рыцарей идут к основному грузовому лифту, опущенному на уровень второй палубы специально для них. Идут мимо притихших корабельных техников, мимо остроносых, стремительных стрижей — ударных самолетов. Ударный самолет способен доставить к цели шесть тонн бомбового груза со скоростью одна тысяча восемьсот километров в час, прорваться через заслон радаров и ракет, выдержать бой с вражеским истребителем. Еще двадцать лет назад считалось, что ударный самолет — все, что должно быть на авианосце, и все, что нужно, чтобы защитить страну от врага. Теперь понятно, что это далеко не так. Они могут сделать то, что не сделает ни один самолет, ни один летчик. И потому летчики палубной авиации, аристократия авианосца, рыцари двадцатого века, перед которыми тянется во фрунт любой матрос, сейчас стоят в общем строю и отданием чести приветствуют их. Рыцарей века двадцать первого…
Ночь на 12 января 2015 года
Воздушное пространство Испанской Африки
— Ястреб один-один, Ястреб один-два, я Облако два. Вижу вас на радаре, курс два-восемь-пять, подтвердите…
— Облако два, подтверждаю, два-восемь-пять. До точки контакта один-восемь-восемь миль, контроль.
— Вас понял, один-восемь-восемь, контроль…
— По фронту от вас чисто. Отсчет на пять, точка Альфа.
— До отключения связи пять-четыре-три-два-один… тишина.
По сигналу «тишина» на вертолетах проводился комплекс мероприятий по снижению радиозаметности. Сами вертолеты снижались и отключали радарную систему — она у них была самолетной, от флотского истребителя, очень мощной. С момента отключения единственным источником данных для них становились глаза пилота и данные со спутника и беспилотника, совместными усилиями составивших трехмерную карту местности. Для ориентации в пространстве вертолеты используют пассивную систему наведения, такую же, как у крылатых ракет, получающую данные о своем местонахождении со спутников. Одна ошибка в расчетах — и останется последнее средство, чтобы избежать катастрофы: глаза и опыт ведущих вертолеты пилотов. Если и этого не хватит, это будет не самая худшая смерть. Смерть на погребальном костре.
Где-то далеко в небе в этот момент сразу два самолета, и оба русские, подают сигнал СОС. Один сообщает о неполадках с двигателями, другой — о сбое в системе навигации. На то, чтобы безопасно посадить эти самолеты на ближайшие аэродромы, нацелены все силы диспетчеров региона, и тому и другому самолету надо расчистить посадочный коридор. Сразу два трехлистника [42] — ни на что другое не остается времени.
Вертолеты закрывают отсеки с вооружением и двери десантных отсеков — и то и другое отсвечивает на радарах. Включают систему подавления шумов двигателя — эффективную, но отнимающую мощность. Гасят все ходовые и навигационные огни — оставляя только один, на хвосте ведущего, чтобы ведомый не влетел в него.
42
На экране радара самолет, терпящий бедствие, обозначается знаком трехлистника, это международное обозначение.