Отягощенные злом
Шрифт:
Кысмет…
Это арабский аналог русского слова «судьба», генерал знал и русский, и арабский языки и потому знал оба этих слова, обозначающих одно и то же. Кысмет… Проклятая проститутка, куртизанка с внешностью ангела, мыслями дьявола и ангельским смехом, чертова итальянская б… совратила Его Светлейшее Величество, заставила его забыть о государстве, о долге, ограбила его. А еще один итальянец… проклятый одержимый психопат в одну минуту лишил его всего, всего того, что они создавали десятилетие. Он вынужден начинать сначала, обычным наркоторговцем. Он вынужден сам зарабатывать деньги на джихад.
Все просто. Джихад — это деньги. Обучение, оружие, подготовка, больницы в третьих странах, фальшивые документы.
Его придурки-соратники предлагали посылать флешки, вымогать деньги на продолжение джихада у богатых мусульман. Накладывать джизью на неверных. [39]
Они думают, что все люди искренне поддерживают джихад. Идиоты! Кто же будет поддерживать порядок, при котором на улицах рвутся бомбы, а военные обыскивают людей? Джихад поддерживают только богатые люди, те, кому хочется жить в отдельном государстве, у кого какие-то далеко идущие цели. Простым людям какая польза от джихада, ну какая? Молодежь — понятно, в этом возрасте все радикалы, а старшие? Вот простой крестьянин, феллах. Если в его районе действует джамаат, он, может быть, еще с этим смирится, если джамаат у него ничего не берет. А если берет? Джамаат — это пятнадцать-двадцать мужиков, которым каждый день хочется кушать. По три раза в день. Если говорить про мясо — то им на всех каждый день нужна корова. И если у них нет денег, чтобы за нее заплатить, и щедро заплатить, они заберут ее бесплатно. И скажут обалдевшему от такого крестьянину, что это — тоже джихад. Джихад имуществом.
39
Джизья — налог на неверных, который должны выплачивать все немусульмане на мусульманских землях. Если брать наш мир — то не раз и не два самые разные проповедники говорили в своих проповедях: на тех землях, где мусульмане, у неверных выбор один из трех: ислам, джизья или смерть.
У одного забрали корову, у другого забрали корову. А третий, четвертый, пятый призадумаются. И у кого-то в голове возникнет мысль: а что, если пригласить неверных? Русистов? За неверными государство, порядок, и если им нужно мясо — они его купят за деньги. Неверные дадут награду и защитят, если он скажет, когда придет джамаат. Переселят его, дадут новые документы, помогут построить дом и найти работу. Нужно только позвонить по телефону, номер которого на каждой стене.
И кто-то позвонит. Джамаат придет за коровой — и его там встретит группа спецназа. Корова останется, а джамаата не будет. Вот и закончился джихад.
Корова. [40] Корова…
А если отнимать не корову у бедных, а деньги у богатых — те еще быстрее пригласят русистов. Потому что, в отличие от бедных, у богатых нет ни совести, ни веры. Когда им говорят: будет исламское государство и ты будешь жить по исламским, а не по русским законам, и тебе это ничего не будет стоить — они верят в это. Но как только выяснится, что надо платить, и платить много, и прямо сейчас, их богобоязненность и вера улетучится быстрее утреннего тумана. И они еще быстрее побегут в комендатуру и расскажут обо всем. А русские — настоящие шайтаны. Генерал знал, что есть деньги, которые подают особый сигнал, который приходит на спутник. И каждый, у кого будут эти деньги, попадет на крючок.
40
Возможно, задумчивость генерала связана с тем, что Корова — название одной из сур Корана.
И опять — джихада не будет.
В отличие от своих фанатичных и недалеких последователей генерал понимал, что исламская умма готова поддерживать джихад только до тех пор, пока он ничего не стоит. Люди за него только до тех пор, пока джамаатовские снимают квартиру и покупают еду вдвое дороже, чем на рынке. На этом все и держалось, только поэтому взрыв был за взрывом, а русские ничего не могли с этим поделать. Как только не стало денег — не стало и джихада…
И во всем виноват он. Барон Полетти. Это он давал им деньги на джихад, столько денег, что даже русисты не могли ничего поделать с джихадом. Это он унес тайны, унес номера счетов и коды доступа с собой в могилу…
О Аллах! Если ты существуешь — надеюсь, ты придумаешь для этого нечестивца какое-нибудь особенно мучительное наказание…
— Это свежая карта?
Один из нижних чинов расстелил большую, только что отпечатанную на широкоформатном принтере «простынь» — мы уже не пользовались старомодными картами, использовались спутниковые, постоянно
— Так точно, обновлена данными с беспилотника…
Я удивленно присвистнул.
— Они что здесь, готовятся к отражению воздушного нападения?
— Никак нет, господин адмирал, — ответил мне командир морских пехотинцев из группы, базирующейся на «Авроре», — готовятся к борьбе с транзитом наркотиков. Я участвовал здесь в международных рейдах с немцами, помню, что к чему…
— Тогда доложите.
— Все просто, господин адмирал. Город — одна из точек, куда направляется поток наркотиков через Атлантический океан в Европу. Кокаин, Ваше Высокопревосходительство. Здешние рыбаки давно ловят рыбу, только чтобы самим покушать. Ну и для виду, на самом деле у них совсем другие интересы. Кокаин грузится на борт больших судов, с этим не можем эффективно бороться ни мы, ни таможенники. Мы имеем право задерживать судно для досмотра не более чем на четыре часа, иначе это считается уже арест — а для того, чтобы осмотреть контейнеровоз в пару тысяч TEU, [41] нужно несколько дней, и то можно ничего не найти. Это вам не самолет и не скоростная яхта — транспорт медленный, но верный. Ночью дурь в водонепроницаемых мешках сбрасывают за борт, координаты берут по GPS и тут же скидывают на какой-нибудь форум в Интернете. Или в электронный ящик, да еще в закодированном виде. Интернет сейчас везде, минут через пять координаты уже у рыбаков. Они направляются туда — иногда сразу, иногда выжидают. Эти контейнеры нельзя отследить с воздуха патрулированием как раньше, потому что они с нейтральной плавучестью уходят под воду и плавают там в ожидании. Раньше у них были активные маяки, мы прослушивали частоты, находили и иногда даже успевали — ведь мы не знали точно, откуда идет сигнал, а рыбакам сбрасывали эти долбаные координаты. Но теперь маяки пассивные, они откликаются только на звонок сотового с определенным номером. А некоторые вообще без маяков. Итак, эти рыбаки подходят, бросают сети и начинают ловить… только не рыбу, Ваше Высокопревосходительство. А как наловили — ходу до берега, в двенадцатимильной зоне наши полномочия заканчиваются, и если они успели туда смыться — считай, пропало…
41
Стандартных грузовых контейнеров.
— А как же местные? Береговая охрана, полиция — вон ее сколько! Таможня? — спросил я.
— Тут и в самом деле много всего, Ваше Высокопревосходительство. Только вот офицер, отслуживший здесь даже год, уходит на пенсию, покупает магазин в столице, или дом с землей на побережье, или виноградник. Как думаете, с каких денег, с накопленных за годы беспорочной службы, что ли?
— И что там за силы расквартированы? Я имею в виду местных?
— Полицейский батальон, но это свиньи настоящие, Ваше Высокопревосходительство. Для того чтобы они кого-то арестовали, надо привести их за руку до двери и ткнуть носом. Плюс вот здесь и здесь стоят морские патрульные самолеты, у них на вооружении ПКР среднего и легкого классов. А вот здесь есть самолет ДРЛО, я сам видел. Не знаю, есть он сейчас или нет, но два года назад точно был.
— Морские силы?
— Полуэскадра легких катеров. Германского проекта, скоростные, турбинные, типа «Шнель-бот-10». Торпедное вооружение снято, артиллерийское оставлено — скорострельная авиапушка в носу, два поста с крупнокалиберными пулеметами на корме. И усовершенствованная навигация для вождения в плохих условиях. Все относятся к таможне. Плюс скоростные лодки с жестким днищем, среднего и тяжелого классов. Один, два, иногда даже три пулемета.
Здорово! Как раз то, что нужно. В кавычках только. Силы, предназначенные для эффективного противодействия прорывам мелких групп на скоростных лодках к побережью. С наркотиками или с группой спецназа на борту.
— Насколько они боеспособны, полковник?
— Да как сказать… Жить всем хочется, с бандитами они связываться не будут. Но проблемы могут быть…
Внезапно меня озарило. Черт возьми… у нас же есть там силы!
— Полковник… а этот… международный патруль, он все еще действует?
— А как же, Ваше Высокопревосходительство. Действует, я на тот год рапорт подал. Хоть отдохну немного…
— У тебя там остались друзья?
Звук двигателей сразу двух машин привлек внимание генерала. Грубый, дизельный звук — так звучат внедорожники. А на внедорожниках с такими двигателями здесь ездит полиция, встречаться с которой ему совсем некстати…