ОУН и УПА: исследования о создании "исторических " мифов. Сборник статей
Шрифт:
Другой важной пропагандой является деятельность Центра по изучения освободительного движения, структуры ОУН (б), который должен был функционировать как звено между молодыми украинскими сторонниками ОУН и диаспорой националистов послевоенной волны эмигрантов, таких как Владимир Косык и Петр Содол [270] . Центр является партнером Канадского института украинских исследований, Гарвардского института украинских исследований, а также диаспоры националистических организаций, таких как Украино-канадский конгресс и подавленный ОУН (б) Украинский конгрессовый комитет Америки [271] . В положениях о миссии Центра говорится:
270
OUN(b) veteran Volodymyr Kosyk serves as its honorary director, and Petro Sodol (b. 1935), aformer president of the OUN(z)-affiliated publishing house Prolog in New York and a senior member of the Ukrainian nationalist youth organization Plast.(accessed December 15, 2010). On Plast and SUM in the diaspora, see Per A. Rudling, “Multiculturalism, Memory, and Ritualization: Ukrainian Nationalist Monuments in Edmonton, Alberta,” Nationalities Papers, Vol. 39, no. 5 (September, 2011): 738–739.
271
For a list of the TsDVR’s intellectual collaborators and partners, see(accessed October 1, 2011)
«История
Прошлое украинских людей, в частности их борьба за свободу, в течение многих лет умалчивалось, будучи задавленным тоталитарными режимами. Поэтому новое, непредвзятое мнение об Украинском освободительном движении чрезвычайно необходимо.
Двадцатый век был высшей точкой развития украинского сопротивления — лучшим примером является борьба Организации украинских националистов и Украинской повстанческой армии в период с 1920 г. по 1950 г. К сожалению, сегодня деятельность этих структур остается одной из наименее изученных частей украинской историографии. Изучение различных аспектов борьбы украинцев за национальную и социальную свободу является основной целью Центра по изучению украинского освободительного движения» [272] .
272
News release of the Center for the Research of the Liberation Movement, TsDVR, Informatsiina dovidka;(accessed December 15, 2010).
Центр по изучению освободительного движения связан с украинским Министерством иностранных дел и, самое главное, с украинской Службой безопасности, прямым преемником КГБ. Этой организации были поручены наиболее важные аспекты стратегии Виктора Ющенко в управлении памятью: охранять память, институты, ресурсы и архивы украинских спецслужб. София Грачева подчеркивает, что «СБУ располагает монополией на информацию и использует эту монополию в политических целях, публикуя подборки документов, которые представляют исторические события в соответствии с текущей официальной точкой зрения, и разрешающие официальную позицию по спорным вопросам». В отличие от аналогичных архивов других стран Восточной и Центральной Европы, большая часть их подборок документов остается недоступной для ученых [273] .
273
Sofi a Hrachova, “Unknown Victims: Ethnic-Based Violence of the World War II Era in Ukrainian Politics of History after 2004,” paper presented at the Fourth Annual Danyliw Research Seminar in Contemporary Ukrainian Studies, Chair of Ukrainian Studies, University of Ottawa, October 23–25, 2008, 9.
Пропаганда институтов Ющенко распространяет официальную интерпретацию истории для общественности, основанную на двух основных темах: повествование о Голодоморе 1932–1933 годов, который был описан как Геноцид против украинского народа, унесший десять миллионов жертв в сочетании с прославлением ОУН (б) и УПА. Институты были взаимосвязаны: их руководители ссылались друг на друга и узаконивали существование друг друга. Пропагандистские и наивно героические представления были представлены, как надежные и полные отчеты о прошлом. Одобрения Юхновского одной из пропагандистских книг Вятровича «Украинская повстанческая армия: Непобежденная армия» выглядят так:
«Книга перед вами написана авторами, которые принадлежат к новому поколению украинских историков, а также предлагает полный отчет о героической борьбе Украинской повстанческой армии. Я убежден, что каждый украинский гражданин, который читает это, будет убежден, что наш народ не только хороший, красивый и трудолюбивый, но и героический. Читатель будет убежден, что независимость пришла к нам как результат долгой, героической борьбы. Прочтите эту книгу. Глядя на лица героев УПА, вы, возможно, найдете с ними собственное сходство [274] .
274
Endorsement by “Ihor Yukhnovs’kyi, Academician, head of the Ukrainian Institute of National Memory,” in Volodymyr V’’iatrovych, ed., Ukrains’ka Povstans’ka Armiia: Istoriia neskorenykh (Kyiv: Tsentr doslidzhen’ vyzvol’noho rukhu, 2007), back cover.
Одним из первых шагов, предпринятых Институтом национальной памяти, была петиция Ющенко посмертно сделать лидера ОУН (б) и УПА Романа Шухевича национальным героем [275] . В 2007 и 2010 годах Шухевичу и Бандере официально было присвоено звание «Герой Украины», а также аналогичный статус был дан Ярославу Стецько [276] . Представление официальных героев и привычка проектирования современности в политически выгодное значение, — взяты из прошлого, они уходят корнями в советское прошлое [277] . С помощью легитимизированных историков, Ющенко пытался отодвинуть лидеров ОУН от фашистской идеологии и переместить их в новое, любопытное, филосемитское восприятие, чтобы оправдать надуманные ожидания западных партнеров и чтобы признать важность Холокоста. Это повествование опровергает отношение национальных лидеров к массовым убийствам и этническим чисткам, и представляет как хороших европейцев — демократов и плюралистов — и ОУН-УПА в целом как толерантную организацию, лидера многонациональной Украины. Памятники украинским националистам были возведены на территориях еврейской трагедии, в том числе бывших гетто и в Бабьем Яру [278] . Эти новые национальные мемориалы не просто были возведены после монументов в память Холокоста европейских евреев, они были возведены с явной целью «превзойти» их и отодвинуть в сторону других «жертв наций» [279] .
275
“Instytut natsional’noi pam’’iati zvernuvsia do Iushchenka, aby vin prysvoiv Romanu Shukhevychu zvannia Heroia Ukrainy,” Zik: syla informatsii, July 2, 2007:news/2007/07/02/80305 (accessed October 15, 2010).
276
On the state honoring of Stets’ko, see Viktor Yushchenko, “Ukaz prezydenta Ukrainy No. 416/2007 Pro vshanuvannia pam’iati Iaroslava Stets’ka i Iaroslavy Stets’ko”:(accessed April 10, 2008). On the cult of Shukhevych, see Per A. Rudling, “The Shukhevych Cult in Ukraine: Myth Making with Complications,” World War II and the (Re)Creation of Historical Memory in Contemporary Ukraine, Kyiv, September 25, 2009. Available online(accessed October 11, 2009). On Bandera, see Amar, Balyns’kyi, and Hrytsak, Strasti za Banderoiu. In December 2010, the Kyiv city council declared that they will rename city streets after Shukhevych, Stest’ko, and Mel’nyk. “Na Oboloni z’’iavyt’sia vulitsia Romana Shukhevycha,” Ukrains’ka pravda: Istorychna pravda, December 16, 2010:(accessed December 17, 2010).
277
Swedish historian G"oran B. Nilsson describes the Soviet practice of writing history from the perspective of a constantly changing present as “chronological imperialism.” G"oran B. Nilsson, “Historia som humaniora,” Historisk Tidsskrift no. 1 (1989): 1, 4.
278
To commemorate the centennial of the birth of the OUN poet Olena Teliha, President Yushchenko in 2006 issued a presidential decree to erect a memorial “to her and her associates” in Babin Yar, where her body had been buried in 1942. Aleksandr Burakovs’kyi, “Istoriia memoralizatsii evreiskoi tragedii v Bab’em Iaru za god ee 70-letiia: pozor Ukrainy,” My Zdes’, no. 278:(accessed October 3, 2010), citing Yushchenko decree No. 416/2006. In Drohobych, a monument to Bandera has been erected at the site of the former ghetto. Omer Bartov, Erased: Vanishing Traces of Jewish Galicia in Present-Day Ukraine (Princeton, Conn.:Princeton University Press, 2007), 52–53.
279
Jilge, “Zmanannia zhertv,” 14.
ОУН-УПА
Владимир Вятрович
Занимая двойную должность в качестве директора архивов СБУ и директора Центра по изучению национально-освободительного движения, Владимир Вятрович (р.1977) был, пожалуй, самым выдающимся из легитимизированных Виктором Ющенко историков. Вятрович сосредоточил особое внимание на теме ОУН и евреев [280] .
Вятрович не приложил никаких усилий, чтобы исследовать воспоминания выживших о Холокосте, которые рассказывали об ОУН и УПА с ужасом и страхом, и описывали эти организации как глубоко антисемитские [281] . Он избегает темы о том, как лидеры УПА прошли обучение в нацистской Германии и сотрудничали во время Холокоста, и игнорирует свидетельства о массовых убийствах евреев участниками УПА, которые подтверждены в украинских и немецких архивах [282] . Опуская значительное количество литературы, что свидетельствует о противоположном, Вятрович делает вывод, что «из публикации ведущих идеологических движений, их программных заявлений [можно заключить только то, что] идеология украинских националистов не занимает позиции, которые оправдывают обвинения в том, что ОУН была антисемитской» [283] . Вместо этого он создает картину нейтралитета ОУН по отношению к евреям:
280
V’’iatrovych, Stavlennia OUN do ievreiv.
281
There is no shortage of such memoirs. See for example Shimon Redlich, Together and Apart in Brzezany: Poles, Jews and Ukrainians, 1919–1945 (Bloomington: Indiana University Press, 2002), 103–104; Reuben Ainsztein, Jewish Resistance in Nazi-Occupied Eastern Europe: With a Historical Survey of the Jew as Fighter and Soldier in the Diaspora (London: Paul Elek, 1974), 252–256. On the OUN’s and the UPA’s attitude to Jews during the war, see Weiner, Making Sense of War, 239–297.
282
A Wehrmacht intelligence report from April 1944 reports that “the UPA has successfully taken up pursuit of the Jewish gangsters and up to now shot almost 100.” Staatsanwaltschaft Dortmund 45 Js 24/62, Bd “Reste von Gutachten und Dokumenten aus dem Bestand des Pz. AOK 4,” BA-MA, RH-21, Pz. AOK 4, Abt. Ic/AO, T"atigkeitsbericht, April 1944, as cited in Golczewski, “Shades of Grey,” 143. On this topic, see Weiner, Making Sense of War, 263–264.
283
Pres-tsentr Sluzhba bezpeki Ukrainy, “U Sluzhby bezpeky Ukrainy vidbulys’ Hromads’ki istorychni slukhannia “Evrei v Ukrains’komu Vyzvol’nomu ruzi,” April14,2008,http://www.sbu.gov.ua/sbu/control/uk/publish/article?art_id=77689&cat_id=39574 (accessed April 14, 2008).
«Когда я написал брошюру об отношении [ОУН] к евреям, девушка, которая работала над ее графическим оформлением, спросила меня: «Я не понимаю — любили ли националисты евреев или нет?» Для меня это было показательно. На самом деле, отношения между народами не могут быть простыми. Мальчик может любить девочку. Международные отношения гораздо сложнее. Мы должны объяснить людям многозначимость исторического процесса таким образом, чтобы они не велись на различные примитивные политические спекуляции» [284] .
284
Iryna Ehorova, “Volodymy V’’iatrovych: Holovnym sub’ektom istorychnoho protsesu v Ukra)ni XX stolittia bula ne URSR, a ukra)ns’kyi vyzvol’nyi rukh,” Den’, February 18, 2008:(accessed March 16, 2008).
Вятрович весьма избирательно следует традициям диаспоры в их отрицании и преуменьшении антисемитизма ОУН, и справедливо подвергает эти отрицания резкой критике как весьма односторонние, легитимизированные, ревизионистские, неспособные удовлетворить даже самые основные научные запросы. По словам Джона-Поля Химки,
«Вятровичу удалось реабилитировать ОУН после обвинений в антисемитизме и участии в Холокосте только благодаря весьма сомнительным действиям, среди которых: опровержение источников, компрометирующих ОУН; подвержение цензуры источников из эмигрантских кругов ОУН; отказ в признании антисемитизма в текстах ОУН; ограничение базы источников официальных прокламаций и документов ОУН, за исключением еврейских мемуаров; отказ от рассматривания контекстные и сравнительные показатели; отказ от рассматривания немецких подборок документов, и игнорирование многих исторических монографий по этой теме, написанных на английском и немецком языках» [285] .
285
John-Paul Himka, “True and False Lessons from the Nachtigall Episode,” Brama, March 19,2008:(accessed March 19, 2008). See also Kurylo and Himka [Khymka], “Iak OUN stavylasia do ievreiv?” 252–265.
Опираясь преимущественно на Летопись УПА, Вятрович попытался отодвинуть ОУН от ее антисемитского наследия, остановившись на именах пяти евреев, которые служили в УПА, в том числе, вымышленной Стеллы Крентбах [286] . Он указывает, что их количество могло быть больше, если бы евреи показали большую готовность тесно сотрудничать, и цитирует командующего группы УПА-Север, Ивана Литвинчука, который «искал человека, грамотно знающего идиш, чтобы написать антигерманское письмо, адресованное евреям», но «к сожалению, он не смог осуществить этот замысел» [287] .
286
V’’iatrovych, Stavlennia OUN, 78–81. At the April 2008 conference at the SBU, V’’iatrovych repeated his argument on the SBU website, adding an additional example of a Jew in the UPA, Leiba-Itsko Dobravs’kyi. “U Sluzhby bezpeki Ukrainy.”
287
V’’iatrovych, Stavlennia OUN, 74, citing R. Petrenko, “Za Ukrainu, za ii voliu. Spohady,” Litopys Ukrains’koi Povstans’koi Armii, 27 (Toronto and Lviv: Litopys UPA, 1997), 173.