Овертайм
Шрифт:
– Ну что за мужчина?
– Настя сладко зевнула, косясь на соседа по кровати.
– Морфей, похоже, ему за что-то сильно задолжал. Так спать...
Услышав это, Таранов улыбнулся в подушку и захрапел еще громче. "Давай же, солнце, разбуди меня, как ты умеешь!" - чуть не проболтался он вслух.
– Спящая красавица!
– ласково позвала Настя.
– Ты что же это, решил наспать на игру с итальянцами?
Андрей не отреагировал. Однако, Барская, внимательно присмотревшись к его лицу, заметила, как дрогнули веки.
– Спишь,
– Одеяло миллиметр за миллиметром ползло в сторону.
– Ну-ну...
Первым показалось плечо. Мощное, широкое - плечо настоящего мужчины. Оставалось лишь гадать, сколько десятков, а то и сотен дюжих парней оно надежно припечатало к бортику. Уж ее Тор это умел! Без жалости к себе и к другим. Насмотрелась уже. Хоккей - жесткая игра, никто ни с кем не церемонится, а ей каждый удар, как по себе самой, каждое столкновение - катастрофа. Как к этому привыкнуть? Кто-то мог, кто-то даже наслаждался, а она не могла. Отвлекала себя каждую игру, чем могла, выработав табу на телевизор и радио. А потом настороженно встречала дома своего победителя. Вздыхала, ругала противников и молча мазала мазью ушибы. И так постоянно. Без права что-либо изменить. Только принимать как есть.
Отогнав от себя ненужные мысли, Настя продолжила задуманное. Тяжелая, сильная рука обнажилась до локтя. Рельефные мышцы, украшенные сложным узором татуировок, приковали взгляд. Сила притягивала. Настоящая, давшаяся кровью и потом, закаленная в регулярных тренировках и играх, она вселяла уважение и уверенность. Ей хотелось покоряться, а еще больше хотелось покорить. Лаской, нежностью, собою. Плавить напряжение поцелуями, оплетать руками и ногами мощь, чувствовать настоящую власть и оставаться хрупкой женщиной. Противоположности, которым природой дано притягиваться. И ее тянуло. Влекло к нему отовсюду. Ни расстояние, ни дела не имели значение. Хотя бы день рядом, и сразу становилось хорошо. Собственная вселенная возвращалась на место.
А сейчас эта вселенная настойчиво притворялась спящей. Но ненадолго.
Когда одеяло сползло ниже лопаток, захотелось прикрыть глаза. Очередной синяк. Большой и наверняка болезненный. Красный след размером с половину ее ладони на гладкой, бархатистой коже смотрелся хоть и привычно, но все равно пугающе. И вряд ли докторам было сказано хоть слово. Упрямец!
Поддавшись внезапному порыву, Настя склонилась над мужчиной и нежно поцеловала в спину. Андрей, позабыв храпеть, вздрогнул.
– Иногда я мечтаю, чтобы на всех хоккейных площадках растаял лед, - тяжело вздохнула женщина.
– Не поможет, милая, - послышался хриплый мужской голос.
– Верю, но, может, хоть неделю - две ты походил бы без подобной красоты.
– Насть, не забивай себе голову, - и Андрей ловким движением сбросил с себя одеяло.
– Все не так больно, как кажется.
– Не верится...
– Это еще цветочки!
– Таранов лукаво подмигнул, притягивая ее к себе поближе.
– А вот это ягодки?
– женская
– Какая ж это ягодка?
– с показной обидой проворчал Андрей и подался бедрами навстречу пальцам.
– И кое-кто сейчас напросится на сбор урожая!
Настя даже ответить ничего не успела, как оказалась на спине. Сверху над ней склонился еще недавно спавший Таранов, а снизу прогнулся мягкий, упругий матрас. "Идеальное сочетание!" - подумала она, игриво раздвигая ноги.
***
Кофе в номер заказали лишь через полчаса. Пока Настя боролась с навалившейся слабостью, Андрей сделал звонок портье и смылся в ванную. Времени до предматчевой тренировки оставалось катастрофически мало, но легкость во всем теле и отличное настроение стоили такого утра. Приходилось лишь сожалеть, что Настя не смогла вырваться на весь период Чемпионата. Он уже ненавидел эту ее новую работу. Куда спешила, зачем так быстро устроилась? Он бы понял, если бы дело было в деньгах, но она в них не нуждалась, да и он бы с удовольствием обеспечил. Хоть месяц, а лучше два, но нет - неделя размеренной жизни, и вновь проекты, командировки и полный беспредел. Пора было все это менять, и он уже не раз обдумывал, как именно.
Когда спустя десять минут в дверь постучали, Таранов был уже одет. Бросив на кутающуюся в одеяло женщину ревнивый взгляд, он взял деньги и направился к двери. Попасть в номер у бедолаги официанта не было ни единого шанса. Широкая грудь хоккеиста перегородила вход, а быстрые руки, сунув деньги, мигом выхватили поднос с кофе. Все на автомате, стремительно, как на площадке.
– О, великий и ужасный, - Барская задумчиво осмотрела добытчика.
– Надеюсь, официанта не придется теперь лечить от заикания...
Таранов аккуратно поставил чашечки на столик и хищно воззрился на свою собеседницу. Волосы всклокочены, глаза блестят, а из-под одеяла соблазнительно выглядывают стройные ножки. Еще недавно они крепко обнимали его за талию. От мимолетного воспоминания Андрей почувствовал, что снова завелся.
– Если кое-кто сейчас же не оденется...
– он запнулся, поглядев на часы. Время поджимало.
– Черт...
– Андрей Батькович, - Настя сдула с лица длинную прядь волос.
– Что это Вы такой злой?
– Во-первых, я не злой, а опаздывающий....
– Таранов залпом опустошил свою чашку.
– А во-вторых, я не Батькович!
– задумчиво почесал затылок.
– С папой тебя, что ль, познакомить?..
Настя на всякий случай придержала челюсть. В последних словах не ощущалось и намека на шутку.
– А что это с вашим величеством?
– Андрей ловко опрокинул женщину обратно на подушки. Всмотрелся.
– Глазки-то какие круглые! Испугалась?
– А...
– после такого намека, привести мысли в порядок было не просто.
– Боюсь, моя хрупкая психика двух Тарановых не выдержит.