Овертайм
Шрифт:
– Твоя?
– хитро ухмыльнулся мужчина.
– Это мне, скорее, за отца переживать надо.
– Значит, так ты обо мне думаешь?
– Настя напрягла все силы, но вывернуться из крепкого мужского захвата не удавалось.
– Так!
– самодовольно улыбнулся ее оппонент.
– А еще я думаю, что давно пришла пора проредить поголовье тараканов в твоей голове.
– Не трогай их. Им и без того нелегко с тобой приходится.
– Хм... Стараюсь.
– В голову опять без спроса полезли пошлые фантазии.
– Все, Настя, марш из койки!
– А может, мне и здесь хорошо?
–
– склонился еще ниже.
– Дама в горизонтальном положении наталкивает только на одни мысли.
– Ненасытный!
– Развратная!
– Я?
– Барская чуть не закашлялась. Чего-чего, а подобного эпитета по отношению к себе она еще не слышала.
– А ты видишь здесь другую даму?
– хитро сощурился Андрей.
– Еще одну?.. Заманчивая идея!
– Ах, ты...
– в грудь мужчины легонько ударили острые кулачки. Останавливаться Настя не собиралась.
Таранов хохотал, не сопротивляясь избиению. Да и как можно было сопротивляться такому фонтану эмоций? Ведь это дурачится его собственная женщина, такая вечно серьезная и собранная. Небывалое дело. Маленькое чудо, от которого у него самого на сердце становилось теплей.
– Ну как, отлегло?
– взглянув через минуту на ее раскрасневшееся лицо, спросил он.
– Ага!
– Настя, как нашкодивший ребенок, прикрыла ладошкой довольную улыбку.
– Никогда бы не подумала, что я такая ревнивая.
– О...
– Андрей тяжело вздохнул.
– Чувствую, то ли еще будет!
***
В обед, гуляя по уютным магазинчикам Стокгольма, Настя не без удивления вспоминала сегодняшнее утро. Во-первых, она умеет ревновать. И как только раньше не открыла в себе такое качество? Прожить на свете почти тридцать четыре года, побывать в браке и благополучно из него выпутаться, не зная о собственной ревнивой сущности! Вот это она умудрилась! Во-вторых, Андрей... Он серьезно настроен на встречу с родителями. Она и его семья. Даже сейчас не верилось, а ведь Таранов не шутил. Так еще месяц - другой, и дело может обернуться... А дальше даже фантазировать было странно. Соблазнительная мысль заполучить в свое законное безраздельное владение горячего капитана "Северных волков" с каждым днем все с большей радостью отзывалась у нее в душе. Слишком соблазнительно и слишком ново. "Где прежние страхи? Где желание прожить жизнь для одной себя?" - спрашивала она и не находила привычного ответа.
"Неужели я исцелилась?" - мысль казалась крамольной. Ей хотелось этого до безумия. Исцелиться от неуверенности, ущербности и нелюбви, научиться без оглядки впускать в душу другого человека и строить совместные планы на будущее. Верить, что любят без всяких признаний и доказательств. Хотелось. Требовалось.
Дожидаться любимого с бесконечных матчей, лечить ушибы и молчать при виде синяков. Осилить искусство приготовления кофе или даже, наконец, попробовать довериться врачам. Дети... Раньше и думать об этом не решалась. Поставив крест на собственной личной жизни, отреклась и от шанса стать матерью. Вначале из-за нежелания, потом из-за болезни - ирония судьбы. Еще не так давно, будучи замужем, она откладывала эту возможность, просила супруга подождать. Повременить, будто в запасе была вечность. Он обижался, но не спорил. Терпит, и ладно - заверяла
И лишь недавно, рядом с Андреем, поняла, что вечно спешила не куда-то, а от кого-то. От успешного мужа, идеального брака, прочь из связывающих по рукам и ногам оков. И появление ребенка пугало. Не сознательно, втайне от себя самой. Крошечное, зависимое от нее чудо могло прочнее любой клятвы или штампа в паспорте укрепить их с мужем союз. Она никогда бы не ушла. Другие могут, но не она. Завидный брак и полноценная семья - в этом и варилась бы вечно. Осознание пришло только сейчас, в других отношениях, рядом с совершенно иным мужчиной. С новыми желаниями, всего за одну короткую неделю безделья.
Настя загадочно улыбнулась, и руки сами легли на живот. Погладили.
"Не страшно?" - спросила у себя.
"Хочу!" - сердцем услышала ответ.
Внезапно из соседнего кафе послышалось громкое "Шайбу!". Кричали на русском. Реальность прервала размышления. Барская взглянула на часы и поежилась. Игра с итальянцами началась строго по расписанию. Чуда с таяньем льдов не случилось. Видимо, свой лимит чудес она исчерпала с вылетом "волков" из полуфинала плей-офф.
Теперь осталось выждать в каком-нибудь уютном месте без телевизоров пару часов, узнать итог, и можно будет облегченно выдохнуть до следующего матча. Для нее Чемпионат мира мало чем отличался от Чемпионата страны. Та же игра на износ.
***
Едва сев на скамейку запасных, Борис потянулся за бутылкой с водой. Пить хотелось адски. Сегодняшние итальянцы оказались похлеще вчерашних немцев. Первую шайбу удалось закатить только в начале второго периода, да и то через пять минут счет сравнялся. Соперник отчаянно не желал проигрывать.
– Вот макаронники пошли, - Конев злобно сплюнул.
– И кто только научил их клюшками пользоваться?
– А тебе канадские морды под итальянскими шлемами ни о чем не говорят?
– ответил вопросом на вопрос невысокий, плотно сбитый мужчина с хитрыми глазками, тренер сборной Сергей Иванович Терехов.
– Вот, а я-то думаю, что это от них так лососятинкой несет, - защитник облизал губы.
– Эти всегда были хитрожопыми, - тренер бросил яростный взгляд на скамейку запасных противника.
– Продуете мне сегодня, всем такого лосося вставлю... Ректально. Мало не покажется.
– Иваныч, не пугай, - послышался рядом чей-то мощный бас.
– Вон, Таранов, как на итальянском вратаре развалился. Еще пару раз так покачаются, и Андрюха макаронника на что-нибудь уговорит.
– Да, Таранов сегодня вообще...
– цокнул языком тренер.
– Прима-балерина, блин.
– Еще бы, - Борис с трудом удержался от смеха.
– Он у меня за стенкой полночи такие "па" оттачивал.
– Не понял! Что он оттачивал? Да еще полночи...
– забыв на секунду об игре, тот самый Иваныч обернулся к Коневу.
– Храпел он... Громко, - Борис понял, что сболтнул лишнего. Пришлось выкручиваться.
– Аж стены тряслись.
– Стены? Не кровать?
– тренер хитро сощурился.
– Ты уверен?
– Зубами клянусь! Передними!
– Хорошо хоть не мозгами...
– фыркнул в усы суровый наставник.