Овладей мной

Херд Мишель

У меня был секс всего один раз. Это было в прошлом году, и мне было очень больно.

Алек спускает мои брюки до пят, и когда я вылезаю из ткани, он хватает меня и поднимает на бедра, а затем мягко приказывает:

— Обхвати меня ногами.

О, Боже. Это не может происходить прямо сейчас!

Я делаю, как мне говорят, и когда один из мужчин хихикает, явно получая от этого удовольствие, я обвиваю руками шею Алека и утыкаюсь лицом в его плечо.

Несмотря

на то, что он провел последние три дня в одной и той же одежде, я все еще чувствую легкий древесный запах лосьона после бритья. Естественный запах Алека, как ни странно, заставляет меня чувствовать себя лучше.

Он прижимает меня спиной к стене и, слегка отстранившись, смотрит вниз, между нами. Наши лица находятся совсем рядом, щеки соприкасаются.

— Готова?

Я могу только кивнуть, потому что никогда не буду готова заняться сексом на глазах у пяти других мужчин с парнем, с которым познакомилась всего три дня назад.

Алек сжимает мою левую ягодицу, а правой рукой расстегивает молнию. Я чувствую, как костяшки его пальцев касаются внутренней стороны моего бедра.

Я зажмуриваю глаза, прикусывая нижнюю губу в попытке сдержать хныканье.

Когда я чувствую его пальцы у себя между ног, и он отодвигает мои трусики в сторону, с моих губ срывается всхлип. Звук приглушен его плечом.

Моя паника и ужас странным образом сочетаются с предвкушением.

Проди усмехается.

— Где же любовь, ребята?

Я чувствую, как твердый член Алека прижимается к моему входу, и, когда он проникает в меня, то поднимает правую руку, чтобы схватить меня за шею.

Боль сильнее, чем я помню, когда потеряла девственность. Такое чувство, что меня разрывают пополам.

Крик вырывается из моего горла, но я откидываю голову назад, и рот Алека прижимается к моему.

Судя по сильному жжению, которое я чувствую, и по тому, что Алек не смог войти в меня до конца, становится ясно, что он слишком велик для меня.

Его язык проникает в мой рот, и он целует меня так, словно действительно любит меня. По крайней мере, так это ощущается.

Мое сердце бешено колотится о ребра, и когда Алек вырывается только для того, чтобы снова войти в меня, я могу думать только о нем.

На мгновение другие мужчины исчезают. Наши ужасные обстоятельства исчезают. Мой голодный желудок и страх смерти отходят на второй план.

Есть только Алек и ощущение его внутри меня. Жгучая боль от его мужского достоинства, растягивающего меня до предела, помогает мне сосредоточиться только на нем.

То, как он целует меня с агрессией и отчаянием, дает мне безопасное убежище — место, куда мысленно можно сбежать.

Он снова двигается и в ритме жестких толчков трахает меня так, словно умирал от желания попробовать меня на вкус.

Трудно помнить,

что все это — спектакль, чтобы остаться в живых.

Когда мужчины начинают отпускать замечания по-итальянски, Алек издает рычание, и поцелуй становится более интенсивным, словно он пытается заклеймить меня своими губами.

По коже пробегают мурашки, а живот сжимается.

Я ошеломлена Алеком, и, чувствуя настойчивость в его движениях, ноющее жжение начинает исчезать. Мое нутро сжимается, и в сердце зарождается новый страх.

Я не хочу испытывать оргазм на глазах у всех этих мужчин.

Алек прерывает поцелуй, и наши взгляды встречаются. Должно быть, он распознал страх, написанный на моем лице, потому что он ускоряет темп, чтобы закончить все это, вместо того, чтобы заставить меня кончить.

Я наблюдаю, как напрягаются черты его лица, и наслаждение захлестывает его. Его губы приоткрываются, дыхание перехватывает. Золотистые крапинки в его карих радужках ярко сияют, и он выглядит прямо-таки пугающе привлекательным.

Мое сердце сжимается, отчаянно пытаясь не влюбиться в него, пока мы разделяем такой интимный момент.

Все твои эмоции обострены и выходят из-под контроля. Это из-за вынужденной близости и потому, что Алек — все, что у тебя есть в этой адской дыре. Ни одно из твоих чувств не является настоящим. Все это связано с травмой.

Тело Алека замирает, и мы смотрим друг на друга, пока Проди не усмехается.

— Отведите влюбленных птичек обратно в их клетку.

Алек выходит из меня, и когда я чувствую тепло его оргазма, стекающее по моим ногам, чуть не умираю от стыда.

Он поправляет мои трусики, которые быстро намокают от его оргазма.

Когда Алек тянется к моим штанам, Проди говорит:

— Нет.

Мой взгляд мечется к сумасшедшему итальянцу, затем он добавляет:

— Девушка снимет пиджак и блузку. На ней должно быть только нижнее белье. — Он одаривает Алека насмешливой улыбкой. — Будь благодарен, что я разрешаю носить белье.

Алек издает угрожающее рычание, и это заставляет Дарио наставить на него пистолет.

— Делай, как говорит босс.

Проклятье.

Не желая, чтобы Алек получил пулю, я стягиваю с себя пиджак Светланы и дрожащими руками стягиваю через голову шелковую блузку. Бросив ткань на пол, я кладу руку поверх лифчика и прикрываю промокшие трусики другой рукой.

Просто представь, что на тебе бикини.

В самом разгаре зимы.

Просто чертовски здорово!

Проди небрежно указывает на нас рукой.

— Убери их с глаз моих.