Ожерелье Клеопатры
Шрифт:
Вначале все шло по плану. Тавров подошел к подъезду дома в Эльдорадовском переулке в начале первого. Машина с оперативниками уже стояла во дворе. Тавров убедился, что оперативники его заметили, и вошел в подъезд: ключ от кодового замка, принадлежавший Пургину и изъятый при аресте, ему накануне передал Ковригин.
Поднявшись на пятый этаж, Тавров, тяжело дыша, остановился у двери в квартиру Мамедова. Он уже собирался позвонить, как вдруг услышал за спиной надрывный кашель. Обернувшись, Тавров увидел выходящего из двери квартиры напротив
Дверь распахнулась почти сразу, как будто его ждали. В дверях стоял черноволосый с проседью мужчина лет сорока в шелковом халате. Халат на груди распахнулся, демонстрируя курчавую растительность. Впрочем, мужчина тут же запахнул халат и спросил:
– Что, новый сантехник?
– Почему сантехник? – удивился Тавров.
– Я сантехника жду, – ответил мужчина, с подозрением оглядывая Таврова.
– Мне нужен господин Мамедов Мехти Гусейнович, – сообщил ему Тавров.
– Я это. А зачем тебе? – с еще большим подозрением отозвался мужчина.
– Я по поводу нападения на вашу соседку, Ольгу Пургину, – пояснил Тавров.
– Вах, э-э! – с досадой воскликнул мужчина. – Я все уже милиции сказал. Зачем ходишь опять?
– Я частный детектив, – пояснил Тавров. – Меня наняли расследовать нападение на госпожу Пургину.
– Слушай, мне некогда с тобой разговаривать! – рассердился Мамедов. – Я сантехника жду. У меня кран течет.
– Тот самый, который ты сам починить хотел? – вдруг встрял в разговор Петров. – Не получилось? Эх, Гусейныч! Так мне бы сказал, я по старой памяти починил бы! Я твоему бате краны завсегда чинил. А ты Вовку, сантехника жэковского, вызвал… Так он жулик!
– Слушай, ты зачем вмешиваешься?! – накинулся Мамедов на Петрова. – Тебя кто просил об этом?!
– Что значит «просил»?! – обиделся Петров. – Ты тогда струмент отдай, раз тебе не надо! У меня хороший струмент, еще советский. Сейчас такой ключ не купишь! Один Китай кругом. А это советское качество, таких сейчас не делают. А ты взял и не отдаешь. Если не нужно, так отдай!
– Слушай, дорогой, не шуми! – примирительно сказал Мамедов. – Вечером отдам, мамой клянусь! Сам принесу. Сейчас, извини, некогда мне. Вот и Вовка идет. Вовка, я давно жду! Давай быстрей, дорогой! Совсем кран у мене худой!
По лестнице не торопясь поднимался мужчина в матерчатой куртке с большим, отороченным мехом капюшоном. В руке он держал потертый железный чемоданчик.
– Как смог, так и пришел, – проворчал он, бесцеремонно отодвигая Таврова в сторону. – Дай пройти, мужик!
– Заходи, Вовка, дорогой! – засуетился Мамедов. Он впустил в квартиру сантехника и торопливо прикрыл дверь перед носом у Таврова.
– Позвольте… – начал было Тавров.
– Завтра, завтра заходи, дорогой! Не видишь? Некогда мне, – скороговоркой бросил
– Вот и поговорили! – с досадой прокомментировал Тавров.
Петров с любопытством наблюдал за ним.
– Так как, уже нашли убийцу? – полюбопытствовал он.
– Какое там! – пренебрежительно махнул рукой Тавров. – А разве бы меня наняли, если бы милиция справиться могла?!
– Это верно! – согласился Петров. – Не та нынче милиция, не та! То ли дело раньше, при Союзе! А сейчас… Ни струмента справного, ни милиции… Докатились!
– Не говорите! – поддакнул Тавров. – А как вас звать-величать?
– Юлий Иванович.
– А меня звать Валерий Иванович. А насчет инструмента вашего… Похоже, жулик этот ваш Мехти Гусейнович! Ничего он вам не отдаст, плакал ваш инструмент.
– Это почему?! – опешил Петров. – Мой же струмент!
– А как докажете? – хитро сощурился Тавров. – Вот он скажет: не брал, сосед по пьяни сам потерял. И что тогда?
– Неужто скажет?! – поразился Петров. Призадумавшись на мгновение, он вдруг согласился: – И то верно! Это батя его, Гусейн, честный был мужик, царствие ему небесное! А Мехтишка… да, еще тот, я скажу! Только из уважения к памяти бати его и дал ключ. Он сам пристал: дескать, кран течет, дай ключ разводной. Ну, я и дал!
– Ключ, значит, разводной? – насторожился Тавров. – А случись чего, вы свой ключ сумели бы узнать?
– Чтоб я свой струмент не узнал?! – насмешливо посмотрел на него Петров и решительно добавил: – А ну, пошли ко мне! Сейчас покажу.
В квартире Петрова было неуютно, пахло холодным табачным дымом и застоявшимся перегаром.
Петров сразу полез в стенной шкафчик и достал оттуда брезентовую сумку с инструментом.
– Вот, смотри, Валера! У меня тут гаечные ключи разные, отвертки… И каждый струмент в своем гнездышке.
Действительно, сумка была прошита на отделения с номерами. Одно отделение с номером «7» было пусто.
– Вот тут он и лежал, ключ разводной, – сообщил Петров и достал из соседнего гнезда гаечный ключ. – А теперь смотри: видишь, на ключе номер выбит?
И действительно, на ключе была выбита цифра 6.
– А на разводном у меня номер семь, – объяснил Петров.
– Как у тебя все четко схвачено! – похвалил Тавров, доставая мобильник. Он набрал номер Ковригина.
– Ваня! Ты можешь мне сказать, не было ли на том ключе, который вещдок… да, по делу Пургиной. Не был ли на нем номер выбит? Не помнишь? А посмотреть можешь? Давай, Ваня, пулей давай! Посмотришь и тут же отзвонись!
Тавров поблагодарил Петрова и спустился во двор. Через пять минут отзвонился Ковригин: на рукоятке разводного ключа выбита цифра 7. Тавров тут же рассказал ему, что этот ключ сосед Пургина Петров незадолго до нападения на Ольгу Пургину отдал Мехти Мамедову.
– Так брать его надо! – с ходу предложил Ковригин.
– Сейчас нельзя! В квартире Мамедова сантехник, а Мамедов может быть вооружен, – объяснил Тавров. – Надо дождаться, пока сантехник уйдет.
– Хорошо! Вы ждите с ребятами, а я сейчас подскочу! ОМОН вызывать?