Ожившая сказка

Пиколт Джоди Линн

— Звучит чудесно, — согласилась я, сдерживая слёзы. Я всего лишь хотела забраться под одеяло и посмотреть что-нибудь из классики «Диснея» с мамой. Я всего лишь хотела знать, что на свете есть, по крайней мере, ещё кто-то, кому я не безразлична.

???

— Хочу свои боты, — пришло сообщение от Джулс. — Как думаешь, в сказках есть бюро находок?

Взяв с тумбочки свой телефон, я набрала:

— Спроси у Золушки.

– ответила Джулс. Через секунду

телефон снова зажужжал: — Не могу поверить, что всё произошло на самом деле.

— А я говорила, — написала я. — Добро пожаловать в мою жизнь.

Последовала пауза.

— Скучаешь? — спросила Джулс.

— Ещё как.

Когда Оливер впервые увидел, как я кому-то писала сообщение, он выхватил у меня телефон, пытаясь понять, каким образом сидевший внутри человечек отвечал мне.

— Вернулась домой, но ощущения странные. Я привыкла.

— Ты + Эдгар??? — быстро набрали мои пальцы и остановились. — + Крис? — добавила я.

— Заверните мне обоих.

— Только если ты исповедуешь мормонизм, — усмехнулась я.

— ОK, — ответила Джулс. — Приятно слышать.

Я помедлила, зная, что придётся начать неприятный разговор.

— Ты же знаешь, что теперь надо притворяться, что Эдгар — мой парень?

— Только не забывай: я твоя лучшая подруга.

— Никогда, — ответила я. — Почему всё так запутанно?

— Ты влюбилась в героя книги, — ответила Джулс.

— Никто не совершенен, — вздохнула я.

— До завтра?

— Ага. Завтра будет выступление, достойное премии Тони.

— ЛОЛ, — ответила Джулс. — Кстати. Ещё кое-что…

— ??? — написала я в ответ.

— Никаких французских поцелуев.

???

Очередной кошмар закончился, но сон всё никак не шёл.

Три часа ночи, a я только и думаю о словах Оливера — жить дальше. Словно всё то, что нас объединяло, ничего не значило, словно он был легкозаменяемым. А может, он сказал не открывать книгу, потому что знал, как и я, что теперь это сделать будет сложно, ведь мы понимали: можно жить иначе.

Я взяла с полки сказку и легла с ней в кровать. Проведя рукой по золочёной обложке, я подумала: открою. Что бы там ни говорил Оливер, возможно, он просто хотел проявить благородство — и не дать мне вновь погрузиться в свою скучную, никчёмную жизнь отшельника,

одержимого вымышленной историей.

Я быстро пролистала страницы, намереваясь дойти до сорок третьей: на ней была иллюстрация Оливера, одиноко стоявшего на скале. Именно там и прошла большая часть наших разговоров, пока он не оказался в моём мире. Но в самую последнюю минуту я остановилась: в отличие от меня Оливер был в безопасности в книге. Там его не достанет ни машина, ни болезнь, ни смерть. Он будет жить в сказке как в раковине, вечно молодой. Сейчас, может быть, это ничего. Ну а что будет, когда однажды мои волосы поседеют? Когда на моём лице появятся морщинки? Когда я перестану быть девчонкой, в которую он когда-то влюбился?

Что будет с ним, когда я умру?

Открыть книгу — значит, дать ему надежду: заставить поверить, что я буду с ним вечно, что я откажусь от своей настоящей жизни ради книжного героя. Но это не совсем честно по отношению к Оливеру, не так ли?

Я закрыла книгу и поставила обратно на полку.

Но.

Я на сто процентов была уверена в том, что кого бы ни встретила в жизни, он не будет Оливером.

Моя рука снова потянулась за сказкой.

Что это за отношения, если ты не можешь ходить на свидания? Не можешь держаться за руки? Не можешь даже поцеловать ещё раз? Сколько времени пройдёт, прежде чем я забуду вкус его губ, его запах и то ощущение, когда находишься в его объятиях?

Я швырнула книгу на пол.

Проблема в том, что без Оливера я даже не могу вспомнить, кто я есть.

Я схватила сказку, и открылась страница сорок три.

Оливер бросился к скале, замерев, как если бы кто-то другой открыл книгу. Тем не менее, когда он увидел вместо Читателя меня, его глаза расширились.

— Прости, — тут же сказала я. — Я не хотела открывать сказку, правда. Знаю, ты думаешь, что мне не следует больше приходить сюда. Просто… я не могу не говорить с тобой.

Когда Оливер спрыгнул, я заметила, что он улыбается до ушей.

— Рад, что ты не послушала меня, — ответил он. — Я всё время думаю о тебе.

— Что же нам делать? — прошептала я.

— Ну, — мужественно заметил он, — всё не так плохо. Примерно так же всё и начиналось, верно?

— Я не имею в виду сейчас. Я спрашиваю, что будет через десять лет. Двадцать. Из меня будет сыпаться песок, а ты по-прежнему будешь… прекрасным.

— Ты правда думаешь, что я прекрасен? — усмехнулся он.

— Я не шучу, Оливер, — покачала я головой. — Ничего не выйдет, пока ты там, а я — здесь.

Он на мгновение задумался.

— Но ты тоже здесь. Неважно, откуда я смотрю, я всё равно вижу тебя.

— Ты в самом деле считаешь, что для тебя этого достаточно? Тебе не надоест испытывать тоску по тому человеку, с которым ты никогда не сможешь по-настоящему быть вместе?

— Ты часть меня, — Оливер поднял голову. — Если я забуду тебя, моё сердце разобьётся.

Впервые после ухода Оливера я улыбнулась.

— Держу пари, ты любой девчонке так бы говорил, если бы она могла подарить тебе свободу.