Ожившая сказка
Шрифт:
— Жду не дождусь, — сказал я им, нацепив улыбку, хотя на самом деле предпочёл бы отсрочить это навсегда.
Делайла захлопнула книгу и засунула её обратно в рюкзак. Я протянул руки, и она прильнула ко мне.
— У нас есть семь часов, — тихо заметила она. — Поверить не могу, что мы проведём их в школе.
— А кто сказал, что мы пойдём в школу? — взглянул я на Делайлу.
???
Домой к Делайле возвращаться было нельзя: там по-прежнему рыдала Серафима. Оставаться на территории школы — тоже, иначе нас поймают. Поэтому мы сели
В это время года на пляже никого не оказалось. Было холодно, и мы могли согреться только теплом друг друга. Я сидел на песке рядом с Делайлой, гладя её по руке.
— Как сильно тебе попадёт за прогул?
— Это неважно, — ответила она, положив голову мне на плечо. Ветер развевал её волосы.
— Ты помнишь, я сказал тебе, что ты моё самое большое приключение в жизни? — спросил я.
— Перед тем как покинуть книгу, — кивнула она.
— До тебя я думал, что у меня нет цели. Я не знал, зачем меня придумали. Зачем вообще нужно было придумывать. Но когда ты прочитала историю, благодаря тебе я стал настоящим. А когда ты влюбилась в меня, то понял, зачем я здесь, — я заправил прядь волос ей за ухо. — Чтобы любить тебя, любить беззаветно.
— Я не знаю, кем буду без тебя, — повернулась она ко мне. Её глаза были влажными.
— Ты будешь той, какой всегда была. Девушкой, которая меня оживила… и которой я отдал своё сердце.
— Скорее изгоем, — ответила Делайла.
— Я как раз люблю изгоев, — я поднёс её ладонь к губам и оставил на ней поцелуй.
Когда она на меня посмотрела так, словно даже самый приятный комплимент доставлял ей боль, мой дух упал.
— Я не хочу уходить, — прошептал я дрожащим голосом.
— Oливер…
— Нет, — я приложил палец к её губам. — Сейчас я ещё здесь. Сейчас я никуда не ухожу навсегда. Сейчас только ты и я, как тогда при первой встрече… когда я мечтал лишь об этом.
Я обнял Делайлу и поцеловал её, сначала мягко, а затем всё крепче. Мы легли на прохладный песок, и её руки обвились вокруг меня. Я коснулся плеч, спины, чтобы её кожа сохранила память о моих объятиях.
Как можно испытывать столько волнений, боли, печали — эмоций — и не разрываться на части? Как же другие влюбляются?
Всё своё дальнейшее существование я буду спасать принцессу, до которой мне нет дела. Но всякий раз я буду спасать Делайлу. И целовать буду её. И мечтать буду о долго и счастливо с ней.
???
Когда мы вернулись домой к Делайле во второй половине дня, я не мог её отпустить. Я держал её за руку, пока мы ехали; я обнимал её, когда мы зашли в дом и стали подниматься по лестнице. Я чувствовал себя приговорённым заключённым, которого ведут на эшафот.
К счастью, мать Делайлы всё ещё была на работе, так что мы избежали неловких расспросов по поводу того, почему мы такие
— Готов? — спросила она.
— Разве к этому можно быть готовым? — ответил я.
— Я слышала, что завтра будет дождь, — прошептала Делайла, обнимая меня, и уткнулась носом в шею.
— Прости? — отступил я озадаченно.
— Я просто хотела, чтобы мои последние слова тебе были самыми обычными. Которые я бы сказала тебе, как если бы мы встретились завтра, и послезавтра, и послепослезавтра.
— Может, к среде распогодится, — хмуро кивнул я, подыгрывая ей.
Она сделала глубокий вздох и распахнула дверь.
На кровати, скрестив ноги, сидела Серафима. Её глаза опухли; вокруг неё высилась куча обёрток из-под еды. Она вытащила салфетку из коробки и звучно высморкалась.
— Когда мы отправимся домой? — прохлюпала она.
Я присел с ней рядом, а Делайла вновь вытащила сказку.
— Сейчас, — ответил я. — Эдгар нашёл способ нам помочь. Так что ты отправляешься не одна. — Мы с Делайлой обменялись долгим взглядом. — Я иду с тобой.
— Я так рада, — Серафима обхватила меня за шею руками, снова зарыдав. — Я боялась, что придётся возвращаться одной. Вдруг случилось бы что-нибудь ужасное?
Что-нибудь ужасное уже случилось, подумал я.
Делайла установила книгу на кровати и переплела свои пальцы с моими.
— Ну вот, — она раскрыла её на последней странице.
Лицо Серафимы тут же осветилось восторгом, когда она увидела родных, по которым скучала. Эдгар с Джулс вскочили.
— Готовы? — спросил он.
Я кивнул.
— А ты?
Эдгар сделал глубокий вздох, беря за руку Джулс.
— Да, — ответил он и повернулся к королеве, которая ободряюще мне улыбнулась.
Эдгар засунул руку в карман своей туники, — моей туники — и его лицо застыло в ужасе.
— А куда оно делось?
— Что ты имеешь в виду? — моё сердце бешено заколотилось. Без печенья я не вернусь в книгу.
— Оно было тут минуту назад. Вы не брали? — спросил он королеву.
— Зачем же оно мне? Ты хранил его как зеницу ока.
Эдгар заходил кругами, рассматривая каждый миллиметр земли.
— Никому не двигаться, — предупредил он. — Если печенье упало, я не хочу, чтобы от него остались крошки…
Хамфри принюхался, пуская слюни.
— Я его чую… Чую…. Чую…. Нет, стойте-ка, пахнет лошадью.
Он врезался во внушительную корму Чулка. Пони повернулся, а из его рта торчала вторая половина печенья. Вид у него был совершенно расстроенный, когда он понял, что его застукали на месте преступления.
— Я не смог удержаться, — сообщил он, всё ещё сжимая лакомство. — Оно прямо звало меня. Чул-o-oк… Я же такое ма-а-а-ленькое…
— Поверить не могу! — вскричал Эдгар. — Ни крошки больше.