P.S. Я все еще люблю тебя
Шрифт:
Или, может быть, из-за родителей. Женевьева переживала, что они разведутся.
Или, может быть, все это ложь. Эта мысль вертится на кончике языка, и я собираюсь высказать ее, когда он устало произносит:
– Мама зовет меня вниз. Может, поговорим об этом завтра?
– Конечно, – отвечаю я.
Что ж, полагаю, это может быть что угодно. Питер прав. Может быть, я и знала ее хорошо когда-то, но теперь – нет. Сейчас Питер – единственный, кто знает ее лучше всех. И, кроме того, разве не так теряют парней, ведя себя как параноик – ревниво и неуверенно? Я вполне убеждена, что мне это не идет.
После
9
Следующим утром перед школой мы укладываем вещи Марго в машину, которую папа должен отвезти в аэропорт. Я все продолжаю поглядывать на окно спальни Джоша, задаваясь вопросом, выйдет ли он, чтобы попрощаться. Это – самое малое, что он может сделать. Но свет в его доме не горит, так что, скорее всего, он все еще спит.
В тот самый момент, когда Марго прощается с Джейми Фокс-Пиклом, на улицу со своей собакой выходит миссис Ротшильд. Увидев ее, он сразу же выпрыгивает из рук Марго и несется через дорогу. Папа гонится за ним. Джейми лает и прыгает вокруг бедного старого пса миссис Родшильд – Саймона, который не обращает на него никакого внимания. Джейми так возбужден, что писает на зеленые охотничьи сапоги миссис Ротшильд. Папа приносит свои извинения, но та смеется в ответ.
– Это быстро отмоется, – слышу я ее слова. Она выглядит мило, ее каштановые волосы собраны в высокий конский хвост, и на ней штаны для йоги и куртка «пилотка», похожая на ту, что есть у Женевьевы.
– Скорее, папочка! – зовет Марго. – Мне нужно быть в аэропорту за три часа.
– За три – это слишком, – говорю я. – Даже двух часов много.
Мы наблюдаем, как папа пытается схватить Джейми в охапку, а Джейми старательно выворачивается. Миссис Ротшильд подхватывает его одной рукой и целует в лоб.
– Когда дело касается международных рейсов, то нужно быть в аэропорту за три часа до вылета. У меня есть сумки для сдачи в багаж, Лара Джин.
Китти ничего не говорит, она просто глядит на другую сторону улицы, наблюдая за всей этой собачьей драмой.
Когда папа возвращается с извивающимся на руках Джейми, то произносит:
– Нам бы лучше убраться отсюда до того, как Джейми доставит еще больше неприятностей.
Мы трое страстно обнимаем друг друга; Марго шепчет мне «будь сильной», и я киваю, а затем они с папой уезжают в аэропорт.
Еще рано, раньше, чем мы обычно просыпаемся в школу, поэтому я делаю нам с Китти банановые оладьи. Она все еще погружена в свои мысли. Мне приходится дважды спросить у нее, сколько оладий она хочет. Я делаю еще несколько и заворачиваю их в алюминиевую фольгу, чтобы поделиться с Питером по дороге в школу. Я успеваю помыть посуду и даже отправляю по электронной почте письмо Джанетт в Белвью, на которое она сразу же отвечает: «Человек, заменявший Марго, уволился
Я, наконец, чувствую, что собралась с мыслями, вошла в колею. Я смогу это сделать.
Таким образом, когда я вхожу в школу этим холодным январским утром, держа Питера за руку, объевшаяся банановых оладий, имея новую работу и в свитере «фер-айл» Марго, который она оставила, я ощущаю себя хорошо. Даже превосходно.
Питер хочет сначала заглянуть в компьютерный класс, чтобы распечатать задание по английскому, так что это наша первая остановка. Он входит в систему, и я громко ахаю, когда вижу обои на экране.
Кто-то сделал фотоснимок из видео в гидромассажной ванне – меня в красной фланелевой сорочке на коленях Питера, с задранной вокруг бедер юбкой, – и добавил сверху надпись: «СТРАСНЫЙ СЕКС В ГИДРОМАССАЖНОЙ ВАННЕ». А снизу: «ВЫ ДЕЛАЕТЕ ЭТО НЕПРАВИЛЬНО».
– Какого черта? – бормочет Питер, оглядывая компьютерный класс. Никто не поднимает глаз. Он подходит к следующему компьютеру – та же картинка, другая надпись. «ОНА НЕ ЗНАЕТ ПРО УСАДКУ» – наверху. «ОН ДОВОЛЬСТВУЕТСЯ ТЕМ, ЧТО МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬ» – внизу.
Мы – мем.
***
В ближайшие пару дней фото появляется по всей школе. В чужих Инстаграмах, на стенах их фейсбуков.
На одно, с помощью фотошопа, добавлена танцующая акула. На другом наши головы заменены на кошачьи.
И есть еще одно, которое просто гласит: «БИКИНИ АМИШЕЙ».
Друзья Питера по лакроссу считают снимки забавными, но клянутся, что не имеют к ним никакого отношения. За обеденным столом Гейб протестует:
– Я даже не знаю, как пользоваться фотошопом!
Питер заталкивает в рот половину сэндвича.
– Хорошо, тогда кто это делает? Джефф Бардуго? Картер?
– Чувак, я не знаю, – говорит Даррелл. – Это мем. Тут множество желающих поучаствовать.
– Но вы должны признать, что та, с кошачьими головами, была довольно прикольной, – замечает Гейб. Затем он поворачивается ко мне и добавляет, – прости, Лардж.
Я остаюсь спокойной. Кошачьи головы отчасти были забавными. Но вся ситуация в целом – нет. Сначала Питер пытался отшучиваться, но теперь, по прошествии нескольких дней, я могу точно сказать, что его это беспокоит. Он не привык быть объектом насмешек. Полагаю, я тоже, но в основном потому, что вообще не привыкла к тому, что люди уделяют внимание тому, что я делаю. Но с тех пор, как я с Питером, люди обращают внимание, а мне бы этого не хотелось.
10
В обед у нас проходит собрание одиннадцатых классов в актовом зале. На сцене, президент нашего класса Рина Патель выступает с презентацией о состоянии дел студенческого совета по вопросу собранных денег на выпускной и предложению для поездки в старшем классе. Я глубоко сползла в своем кресле, испытывая облегчение от передышки, – никто не смотрит на меня, не шепчется и не осуждает.