П5: Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана

Пелевин Виктор Олегович

– Понимаю, – прошептала Лена. – Значит, богомолы просто помогают друг другу вернуться домой. Выходит, это и есть самое хорошее, что одно существо может сделать другому? Как раз то, что я обещала?

– Конечно, – проникновенно сказал богомол. – Именно поэтому наша любовь и увенчивается этим благородным жестом. Самка делает это для самца, потому что он выполнил свой долг и отныне свободен. Разумеется, и самец с радостью сделал бы для самки то же самое, но ей надо еще позаботиться о потомстве.

Это звучало убедительно.

– У меня не хватит сил, – сказала Лена.

– Хватит. Я помогу.

К

этому моменту Лена с Ботвиником дошли, наконец, до дивана. Ботвиник усадил ее на мягкий шелк, и в тот же миг богомол, с которым говорила Лена, исчез. А вслед за этим Лена поняла, что сам Ботвиник стал богомолом.

Он был пепельного цвета, с узкой маленькой головой и невыразительными фасетчатыми глазами. Три его центральных глаза были мертвыми и походили на бляшки ссохшейся кожи. Зато у него было обширное брюшко, жирное и тугое, которое утягивало его назад и делало все его движения неловкими и смешными.

– Зеленая, ты странная какая-то, – сказал серый богомол. – Как будто ты не здесь, а где-то еще. Ты случайно не под кайфом?

– Нет, – ответила Лена. – Давай помолчим, Миша.

– Ну давай, – согласился серый богомол.

И они начали священный танец, зарождающий новую жизнь.

А как только он кончился, Лена поступила так, как велела ей древняя мудрость. Она сильно сжала голову Ботвиника своими шипастыми лапками и потянула ее прочь.

– Ты шшштоо, – зашипел глупый серый богомол и стал молотить ее своими слабыми ладошками. Но тело Лены покрывал мощный хитиновый панцирь, и она даже не чувствовала этих прикосновений. Голова серого богомола плохо отрывалась, потому что его шея была очень толстой, но Лена чувствовала в своих лапках стальную непреодолимую силу и знала – рано или поздно она доделает начатое.

Девки запели гимн СССР на английском языке в версии Поля Робсона (дядя Петя любил повторять, что в этом исполнении скрыто нечто безбрежно-оргиастическое, и лучшего фона для vip-интима не найти). До Лены долетели три испуганных голоса:

Strong is our friendship tried by fire,Long may our crimson flag inspire...

Они пели точь-в-точь как Поль Робсон, по старой записи которого разучивался номер – сильно артикулируя «р» в «fire» и «inspire», как редко делают в английском. Почему-то именно это раскатистое «р» и помогло: Лена собралась с духом и резко крутанула голову серого богомола.

– Ы-ых, – прошептал серый богомол, центральная жила его существа поддалась, и он обмяк навсегда.

Лена увидела, как высвобождается та часть великой реки, которая была в нем заперта. Она оказалась струей темного дыма, похожей на автомобильный выхлоп – ее сразу же снесло куда-то вниз. Лена мысленно проследила за ней и ощутила мрачно-багровое клубящееся пространство, откуда доносились неумолимо грохочущие голоса: «Кого ты пидарасом назвал, сука? Кого ты на хуй послал?» Еще там были другие голоса, тихие, вкрадчиво-умные и совсем жуткие, говорившие что-то вроде: «Спирально с капустой, шестнадцать сорок два...» Лене стало неприятно, и она перестала следить за нисхождением дыма. Надо было спешить, и она стала как можно быстрее крутить

голову серого богомола из стороны в сторону.

Голова Ботвиника еще не отделилась от тела, когда Лена поняла, что экзамен сдан: она снова увидела счастливую лужайку, залитую дрожащим и переливающимся солнечным светом. К ней спешили два больших богомола, которые должны были помочь ей с переездом. У них в лапках были специальные стрекочущие палочки, которыми они помогали ей скинуть человеческое тело навсегда, и, хоть это было немного больно, она знала, что вместе с телом навсегда пройдет и боль.

«Интересно, – думала она, – а что во мне? Неужели такое же серое и смрадное? Сейчас вот и узнаем... Нет, не такое. Вот оно. Оно яркое... Светлое... Чистое... Какая все-таки красота...»

Кормление крокодила Хуфу

Игорь замычал. Потом, еще во сне, забубнил какие-то непонятные многосложные слова, несколько раз дернул подбородком, словно вырывая свою челюсть у охамевшего зубного врача, – и только после этого проснулся. Некоторое время он молча глядел в туман за окном машины. Затем сказал:

– Ну ни фига себе!

– Что такое? – спросил сидевший за рулем Алексей Иванович.

– Мне сейчас такое приснилось! Что мы вылетели на встречку, врезались в грузовик и все трое погибли. Мгновенно. Но сразу про это забыли и поехали дальше. И этот туман вокруг – во сне он, кстати, тоже был – это на самом деле не туман, а типа облака... Или я даже не знаю. В общем, уже другой мир. И, главное, я под конец понимаю уже, что это сон, но никак проснуться не могу, как будто меня что-то там держит...

– Типун тебе на язык, – резюмировал Алексей Иванович.

Игорь вытер рукавом выступившие на лбу капельки пота.

– В самом деле, – сказал он, – непонятно, откуда туман. Это же юг Франции. Такого тут быть не должно.

– Сейчас все в мире поменялось местами, – ответил Алексей Иванович. – Здесь туман, в Америке заморозки. Зато в магаданской области солнце жжет, как поцелуй Тины Канделаки.

– Кстати, – не выдержала сидевшая сзади Танюша, – насчет поцелуя Тины Канделаки. Будете ехать с такой скоростью в тумане, действительно можно чмокнуться.

Алексей Иванович вздохнул и снизил скорость.

– Просто хочется и рыбку съесть, и, так сказать, принять участие в культурной программе, – сказал он. – Престидижитатора вам показать и к футболу успеть вернуться.

– А почему вы так говорите – не фокусник, а престидижитатор? – спросил Игорь.

– Потому, что выговорить такое слово уже фокус, – ответил Алексей Иванович. – Вообще, интересный термин. Так во Франции называли специалистов по карточным чудесам. Означает по-французски «ловкие пальцы». Да, Танюш?

– Примерно, – сказала Танюша. – Если перевести одним словом, будет «шустропальцовщик».

Алексей Иванович засмеялся.

– Шустропальцовщики остались на родине, – ответил он. – Пока мы в свободном, так сказать, мире, давайте из уважения к этому факту говорить «престидижитатор».

– Алексей Иванович, не гоните, – еще раз попросила Танюша. – Ведь туман. Вон, Игорю даже кошмар приснился. Вдруг корова на дорогу выйдет.

– Какая корова, – ответил Алексей Иванович. – Скорее, трансвестит из «Харе Кришна».