Пацан. Воин. Маг. Сражайся или умри!
Шрифт:
— Фуся! Найди веревку и организуй там спасение царских советниц, — приказала она женщине, успешно маскирующейся под мальчика.
Та озадачено посмотрела на Ленку, потом оглянулась вокруг себя и пожала плечами.
— Фуся! Я что-то неясно сказала?
— Где я тебе веревку найду? — проворчала Фуся. — Сами вылезут…
— Фуся?! Ты советницей хочешь быть? — Фуся торопливо и обрадованно закивала.
— Хочешь… — удовлетворенно проговорила Ленка. — Тогда… какого хрена, Фуся, ты до сих пор здесь стоишь и на мой мозг давишь своим присутствием?
Новоиспеченная
— Лорка! — обратилась Ленка к бывшей царице. — Вот что ты за человек?! Ты же видела, что мы под благословением Богини Греи! Видела же?!
— У мазонов — своя Богиня. И это — не Грея! Это — Зада! — подняла голову Кларисса и с вызовом посмотрела на Ленку.
— Фу, блин… Вы бы еще глистам поклоняться стали! Грея — Богиня Любви, Здоровья и Семейного Счастья!
Неизвестно почему, но Ленкин голос обрел небывалую мощь и буквально давил на уши этой своей мощью. Но тут она закашлялась и после того, как откашлялась, продолжила говорить с советницами своим обычным голосом, только самую малость с бархатной хрипотцой.
— А Зада эта ваша кто? Что у нее есть, кроме зада? И разработанного вашими стараниями передка…
— Не смей так говорить о нашей Богине! Она мне обещала, что я останусь Царицей мазонов! И я уверена, что все так и будет! — гордо и с немалым пафосом выкрикнула Кларисса.
Голос у нее оказался хриплый, клокочущий. К тому же, под конец своей речи, голос подвел Клариссу, и она дала «высоко взлетевшего петуха».
— Ну ты и дура, Лорка! Кто же верит на слово богам? Или мужчинам… Ахах! А тем более таким шалавам, на которых пробы ставить некуда! — Ленка весело и непринужденно рассмеялась.
Тут же она стремительно развернулась к Лорке номер два и требовательно спросила у нее, демонстративно тыкнув в ее сторону указательным пальцем.
— А тебе чего насвистела эта божественная задница?
— Что я буду Царицей мазонов… — покаянно опустив голову вниз, проговорила Лорка Второй Номер. И тяжело вздохнула.
— Еще одна дурочка с переулочка…
— Зада — Богиня Войны, Ненависти и Раздора! — Вступила в дискуссию Иттаэль, как-то незаметно подкравшись к честной компании начальствующих мазонов со своим веским мнением.
Ее ровный, не интонированный голос на всех произвел удручающее впечатление безусловной правдивости и тоскливой обреченности. Безжизненный, как сама Смерть. С толстой русой косой за плечами.
— Что и требовалось доказать! — радостно заявила Ленка. — Дуры! Обе! Эта ваша Зада хотела, чтобы вы друг друга поубивали нафиг! А Царицей бы сделала, вон, Фусю! Сто пудов она ей тоже обещала настоящего принца
Остальные советницы с удивлением и возмущением посмотрели на нее же. Фуся деланно равнодушно пожала плечами и кивнула, как ни в чем не бывало, молча.
— Так, советницы! Дочери, матери и Фуси! Вон там — статуя нормальной Богини Греи. Идите и без ее благословения обратно не возвращайтесь! Что стоим, кого ждем? Бегом, я сказала! За любовью и счастьем… дуры… — последнее слово Ленка произносила в полголоса и в спины советницам.
Юлька успела уснуть на Единороге, обвив его шею руками и пристроив свою голову между его ушей. Во сне Юлька счастливо улыбалась. В эти моменты ее объятия становились крепче. От чего Единорог, стоявший не шелохнувшись, как статуи в парке вокруг фонтана, оскаливал в недовольной гримасе зубы и бешено размахивал хвостом. Под передними копытами Единорога валялись большая черная жемчужина и странная загогулина из чистого золота. Чуть в стороне от него спал сном праведников весь прайд пятнисто-полосатых голукошей.
Ленка внимательно посмотрела на подругу, досадливо поморщилась и негромко себе под нос пробурчала:
— Еще одна… блондинка, блин… а я — обезьянка, блин… а вон — каштаны и каштанки. И блины с горчицей, блин.
Она нахмурилась, покачала неодобрительно головой и негромко крикнула в сторону вооруженной, но дезорганизованной произошедшими у них на глазах событиями толпы:
— Командиры отрядов — ко мне!
Безгривая взрослая голукоша лениво подняла голову, зевнула, мягко и грациозно поднялась на пушистые лапы и пошла к Ленке, аккуратно перешагивая спящих котят и массивное тело гривастого Коши. Все движения этой кошки были неторопливы, но чувствовалось, что все эта неторопливость — одна только видимость. Толпа затаила дыхание. Кошка подошла к Ленке и потерлась головой об ее руку. Толпа выдохнула. Ленка сурово сдвинула брови, оглядела всю толпу и притопнула ногой.
— Командиры, блин, отрядов… я кому сказала! — сердито и негромко сказала Ленка.
Голукоша сердито рыкнула в ту же сторону. Длинно, раскатисто, протяжно. Призывно и с угрозой. Толпа немного зашевелилась. Из ее недр стали выскакивать короткостриженные тетки со строгим выражением лиц. Что-то сердито говорили своим подчиненным и бегом мчались к Ленке. По мере того, как из толпы выскакивали все новые сердитые тетки, толпа превращалась в более-менее организованное войско, выстраиваясь в колонны и собираясь в отряды серьезных бойцов.
Ленкина бабушка была права — пороть нужно смолоду.
— Так! — зловеще сказала Ленка, оглядев теток-командирш.
Кошка улыбнулась и угрожающе оскалила пасть на секунду. Ленка ее машинально погладила и снова сказала сакральное слово из своего лексикона:
— Так! Построить отряды, установить очередность и принести присягу на верность! Нашей спящей царевне… Блин… И чтоб… — в этот момент Юлька, не просыпаясь, заливисто рассмеялась.
Ленка торопливо приложила пальчик к губам и прошипела, — тшшш, тихо мне тут!